Перечень картин на выставке из ватикана. Третьяковка покажет в музеях ватикана русское искусство по-новому

В Москву привезли 34 произведения и серию из 8 картин Донато Крети из постоянной экспозиции Пинакотеки. Представлены работы с XII по XVIII вв. Это десятая часть собрания, включающего 460 произведений. Интересно, что ряд картин впервые покинули родные стены. Большая часть картин была отобрана для выставки директором Третьяковской галереи Зельфирой Трегуловой и куратором, искусствоведом и хранителем отдела гравюр Эрмитажа Аркадием Ипполитовым.

Ответная выставка из собрания Третьяковской галереи отправится в Ватикан осенью будущего года.

Музеи Ватикана – это музей истории Рима и римского искусства. Здесь можно изучать все семь веков истории Папского государства. Каждый зал Пинакотеки посвящен одному веку. Восьмой зал – творчеству Рафаэля.

Заместитель директора музея Ватикана Барбара Ятта рассказывает об истории музеев Ватикана и подробнее о Пинакотеке. Нынешняя выставка – «Это очень символичная и уникальная подборка из коллекции Ватиканских музеев… Само расположение работ позволяет понять историческую связь. Экспозиция показывает, как каждая работа расположена в том или ином зале Пинакотеки…».


«Эта выставка – вклад в отношения между нашими странами и самое главное, – это то, что оставит след в душах русских людей…».

Звучание итальянского языка – прекрасная дополнительная возможность для понимания того самого духа римской школы живописи, который хотели донести организаторы.

ЗАЛ I

1 (слева). Римская школа. Христос Благословляющий. XII в. Алтарный образ. Холст, наклеенный на дерево, темпера.
«Выставка начинается с редчайшей древней иконы «Христос Благословляющий», созданной во второй половине XII века работавшим в Риме мастером под влиянием византийской живописи. До поступления в Пинакотеку она находилась в церкви Санта Мария ин Кампо Марцио, одной из старейших в Риме. Римский мастер представил Иисуса Христа в образе Пантократора, то есть повелителя Вселенной, и икона, являясь аналогией древнерусских изображений Спаса Вседержителя, хранит воспоминание о единстве христианской церкви до схизмы, то есть до разделения ее на католическую и православную, и показывает прямое родство итальянского и русского искусства, исходящих из одного корня».

Но какими же разными путями пошло в дальнейшем искусство наших стран! В стенах Третьяковки это ощущается особенно остро.
Искренняя вера исходит от этих двух картин, старейших на выставке.

2. Маргаритоне ди Маньяно, прозванный Маргаритоне д"Ареццо ок. 1216–1290).
Святой Франциск Ассизский. 1250–1270. Алтарный образ. Дерево, темпера, золото. 127,2х53,9 см.
«Маргаритоне д"Ареццо, родившийся раньше Джотто и Дуччо, – один из крупнейших живописцев средневековой Италии. Картина вошла во все учебники по истории искусства как выдающийся образец позднего романского стиля, но она интересна еще и тем, что является одним из самых ранних изображений святого Франциска Ассизского, сделанных вскоре после его канонизации в 1228 году. Святой Франциск сыграл важнейшую роль в истории западной церкви, недаром его имя выбрал нынешний папа, ставший первым Франциском в истории Ватикана. Данная работа, возможно, была именно той, которую Вазари в «Жизнеописании Маргаритоне» охарактеризовал как написанную с натуры, так что ее можно считать чуть ли не одним из первых портретов в итальянской живописи».

7 (слева). Джентиле да Фабриано (ок. 1370–1427).
Сцены жития святого Николая Чудотворца: святой Николай усмиряет бурю и спасает корабль. Ок. 1425. Пределла. Дерево, темпера.
«Часть пределлы Джентиле да Фабриано, одного из самых пленительных мастеров итальянской поздней готики, рассказывает о чуде, совершенном Николаем Чудотворцем, архиепископом Мир Ликийских, равно почитаемым православной и католической церковью. На корабле, попавшем в бурю и обреченном на гибель, матросы вознесли молитву святому Николаю, и он пришел на помощь. Художник изображает момент, когда святой устремляется с небес, чтобы спасти моряков. Плывущая в волнах русалка, согласно средневековой символике, олицетворяет собой демоническую силу, которая и вызвала бурю, но Джентиле да Фабриано, разбросавший в водах фантастических обитателей морских глубин, превращает назидательную повесть о победе над дьяволом в чудесный живописный мираж».

8 (справа). Гвидо ди Пьетро, прозванный Фра Беато Андже¬лико (ок. 1395–1455).
Сцены жития святого Николая Чудотворца. Около 1447–1449 (?). Пределла. Дерево, темпера, золото.
«Гвидо ди Пьетро принял постриг под именем брата Джованни, но уже Вазари прозвал его Анджелико, Ангельским, как за прелесть его искусства, так и за мягкость характера. В дальнейшем к прозвищу присоединилось прилагательное «Беато», и в историю искусства он вошел под именем Фра Беато Анджелико, Блаженный Ангельский брат. В 1982 году папа Иоанн Павел II официально причислил его к лику блаженных, и теперь он стал небесным покровителем художников. Это самый нежный и поэтичный художник флорентийского XV века. Данная работа посвящена чудесам святого Николая, совершенным им после смерти. Справа святой Николай спасает от гибели судно, слева – обращается к морякам, приплывшим из Александрии с грузом зерна для римского императора. Он просит их дать зерна, чтобы спасти свой родной город от голода, и обещает, что груз от этого не уменьшится».

10 (слева). Карло Кривелли (1435–1494).
Оплакивание. 1488. Люнетта. Дерево, темпера, золото.
«Карло Кривелли, венецианец по рождению, рано покинул родной город и прославился в области Марке. При жизни он был популярен, но в дальнейшем его забыли и вновь открыли лишь в конце XIX века. Данная люнетта, венчавшая большой алтарь, – одно из самых потрясающих его произведений. Ради выразительности художник идет на явные нарушения пропорций, и, чтобы сплести руки Иисуса, Девы Марии и Магдалины воедино, Кривелли делает правую руку Христа намного длиннее левой. Склонившееся над узлом из ладоней искаженное плачем лицо Магдалины становится эмоциональным центром картины. В произведении чувствуется сильнейшее влияние северной готики, и ему свойственна та невероятная напряженность психологического переживания, что характерна для мистических религиозных течений XV века».

11 (в центре). Джованни Беллини (ок. 1432–1516).
Оплакивание Христа с Иосифом Аримафейским, Никодимом и Марией Магдалиной. Ок. 1471–1474. Алтарное навершие. Дерево, масло. 107x84 cм.
«Беллини – крупнейший художник венецианской школы XV века. Эта картина – один из его шедевров. Она была навершием большого алтаря, и в своей композиции Беллини делает решительный шаг по направлению к спокойному величию Высокого Ренессанса, обогнав многих современных ему флорентийских художников. Произведение авангардно уже одним тем, что оно написано маслом, в совершенно новой для Италии технике, только что завезенной в Венецию из Нидерландов. Оригинальна и иконография. Обычно главное лицо в сцене Оплакивания – Дева Мария. Здесь же изображены только поддерживающий Иисуса сзади Иосиф Аримафейский, святой Никодим и Мария Магдалина. Задумчивое молчание, в которое погружены персонажи, подчеркнутое напряжением сплетенных рук, придает этой сцене редкую психологическую остроту».

9 (справа). Эрколе де Роберти (ок. 1450–1496).
Чудеса святого Винченцо Феррера. 1473. Пределла. Дерево, темпера.
«В XV веке Феррара расцвела при герцогах д"Эсте, превратившись во влиятельный культурный центр ренессансной Италии. Эрколе де Роберти – один из самых оригинальных художников феррарской школы. Его пределла считается наиболее изощренной пределлой Ренессанса. Она посвящена деяниям испанского святого Винченцо Феррера и полна загадочным и манящим духом Феррары. Изображены следующие эпизоды (слева направо): исцеление роженицы – пейзаж – воскрешение богатого иудея – исцеление хромого – спасение ребенка из горящего дома – убитый безумной матерью ребенок – воскрешение ребенка. Иконография пределлы до конца не расшифрована, и художник показывает свою эрудицию, совмещая готическую экстравагантность с отсылками к античному искусству».

14,15. Мелоццо дельи Амбрози, прозванный Mелоццо да Форли (1438–1494).
Aнгелы, играющие на лютне. 1480. Фрагменты фрески, снятой со стены. Размер правого: 117х93,5 см.
Художник «…был приглашен в Рим папой Сикстом IV. Он создал множество фресок в римских церквах, так что именно Мелоццо может считаться основателем римской школы, расцветшей в XVI–XVII веках. Три музицирующих ангела – фрагменты его росписи купола церкви Санти Апостоли, огромной многофигурной композиции «Вознесение Христа».
Фреска воспринималась современниками как торжество папской власти, возродившей Рим. Божественный оркестр ангелов символизировал неземную красоту рая, а отвлеченное понятие «музыка небес» связано с философскими построениями модели мира, о которой говорили пифагорейцы и платоники. Мелоццо, как художник Ренессанса, в своем произведении соединяет античную и христианскую традиции. Его ангелы, прославляющие Господа согласно словам Библии: «Да хвалят имя Его с ликами, на тимпане и гуслях да поют Ему, ибо благоволит Господь к народу Своему, прославляет смиренных спасением», идеальны, как античные статуи, и в то же время жизненны – они похожи на юных пажей при дворах ренессансных правителей».


Среди множества распятий, оплакиваний, положений во гроб и других трагических сюжетов раздел выставки с тремя ангелами-музыкантами – как светлый уголок рая, отдохновение души. Характерны в них легкость, отсутствие экзальтации, нарочитой театральности. Привлекает взгляд шероховатость и матовость фрески.

Рассказ о Пинакотеке Барбары Ятты и продолжение экскурсии слушайте и смотрите в

Друзья, добрый день. В субботу нам посчастливилось побывать на уникальной выставке шедевров Ватикана, у вас еще есть возможность в течение двух месяцев увидеть ее, не пропустите.

Выставка проходит в Инженерном корпусе Государственной Третьяковской галереи (Лаврушинский переулок, 12) с 25 ноября 2016 по 19 февраля 2017. К сожалению купить билеты через сайт уже не получится, но вы спокойно можете прийти в музей и купить билет прямо на месте, в кассах, несмотря на большое количество посетителей, мы не увидели очередей.

Режим работы:

вторник, среда, воскресенье с 10.00 до 18.00 (вход до 17.00)

четверг, пятница, суббота с 10.00 до 21.00 (вход до 20.00)

понедельник — выходной.

На осмотр выставки закладывайтесь на пару часов, одного часа явно не достаточно.

Честно говоря, до сих пор нахожусь под большим впечатлением, даже не знаю с чего начать. Представлены работы с XII по XVIII вв. Это десятая часть собрания, включающего 460 произведений. Интересно, что ряд картин впервые покинули родные стены, учитывая, что далеко не каждый в свете ужесточения экономической политики может себе позволить выехать за рубеж, считаю, что нам крупно повезло и рекомендую использовать этот шанс, вы точно не останетесь равнодушны. К сожалению, фотографировать на выставке строго запрещено, поэтому все фотографии я взяла из Интернета, а описание из брошюры с выставки и по памяти то, что успела запомнить из аудиогида.

Выставка начинается с редчайшей древней иконы «Христос Благословляющий», созданной во второй половине XII века работавшим в Риме мастером под влиянием византийской живописи. До поступления в Пинакотеку она находилась в церкви Санта Мария ин Кампо Марцио, одной из старейших в Риме. Римский мастер представил Иисуса Христа в образе Пантократора, то есть повелителя Вселенной, и икона, являясь аналогией древнерусских изображений Спаса Вседержителя, хранит воспоминание о единстве христианской церкви до схизмы, то есть до разделения ее на католическую и православную, и показывает прямое родство итальянского и русского искусства, исходящих из одного корня.

Продолжает экспозицию Маргаритоне ди Маньяно, прозванный Маргаритоне д’Ареццо ок. 1216-1290).
Святой Франциск Ассизский. 1250-1270. Алтарный образ. Дерево, темпера, золото. 127,2×53,9 см.
«Маргаритоне д’Ареццо, родившийся раньше Джотто и Дуччо, — один из крупнейших живописцев средневековой Италии. Картина вошла во все учебники по истории искусства как выдающийся образец позднего романского стиля, но она интересна еще и тем, что является одним из самых ранних изображений святого Франциска Ассизского, сделанных вскоре после его канонизации в 1228 году. Святой Франциск сыграл важнейшую роль в истории западной церкви, недаром его имя выбрал нынешний папа, ставший первым Франциском в истории Ватикана. Данная работа, возможно, была именно той, которую Вазари в „Жизнеописании Маргаритоне“ охарактеризовал как написанную с натуры, так что ее можно считать чуть ли не одним из первых портретов в итальянской живописи».

Меня потрясли как сами иконы, так и их сохранность, вдумайтесь, ведь это 12-13 века!

Я не буду останавливаться на всех экспонатах, отмечу лишь те, которые больше всего запали мне в душу и потрясли своим мастерством. Продолжая осмотр первого зала, хотелось бы обратить внимание на 3 фрески Мелоццо дельи Амбрози, прозванный Мелоццо да Форли (1438-1494).
Aнгелы, играющие на лютне. 1480. Фрагменты фрески, снятой со стены. Размер правого: 117×93,5 см.
Художник «…был приглашен в Рим папой Сикстом IV. Он создал множество фресок в римских церквах, так что именно Мелоццо может считаться основателем римской школы, расцветшей в XVI-XVII веках. Три музицирующих ангела — фрагменты его росписи купола церкви Санти Апостоли, огромной многофигурной композиции „Вознесение Христа“.
Фреска воспринималась современниками как торжество папской власти, возродившей Рим. Божественный оркестр ангелов символизировал неземную красоту рая, а отвлеченное понятие „музыка небес“ связано с философскими построениями модели мира, о которой говорили пифагорейцы и платоники. Мелоццо, как художник Ренессанса, в своем произведении соединяет античную и христианскую традиции. Его ангелы, прославляющие Господа согласно словам Библии: „Да хвалят имя Его с ликами, на тимпане и гуслях да поют Ему, ибо благоволит Господь к народу Своему, прославляет смиренных спасением“, идеальны, как античные статуи, и в то же время жизненны — они похожи на юных пажей при дворах ренессансных правителей».

Фреска «Ангел, играющий на виоле», до нас дошло не так уж много работ Мелоццо, большинство его фресок погибло при перестройках, но по тому, что осталось, можно судить о масштабах его дарования. Мелоццо, обратившись к средневековым образцам, вдохнул в них новую жизнь, предвосхитив и Микеланджело, и Рафаэля, и Корреджо, и росписи куполов барочных церквей.

Так же обращает на себя внимание работа Джентиле да Фабриано (ок. 1370-1427).
Сцены жития святого Николая Чудотворца: святой Николай усмиряет бурю и спасает корабль. Ок. 1425. Пределла. Дерево, темпера. Но интересна она не столько своим сюжетом, сколько тем, что автор изображает здесь землю круглой, что для тех времн безусловное новаторство. Посмотрите на линию горизонта.

Ну и не могу не обратить внимание на одну из центральных экспонатов первого зала Джованни Беллини (ок. 1432-1516). Оплакивание Христа с Иосифом Аримафейским, Никодимом и Марией Магдалиной. Ок. 1471-1474. Алтарное навершие. Дерево, масло. 107×84 cм.
«Беллини — крупнейший художник венецианской школы XV века. Эта картина — один из его шедевров. Она была навершием большого алтаря, и в своей композиции Беллини делает решительный шаг по направлению к спокойному величию Высокого Ренессанса, обогнав многих современных ему флорентийских художников. Произведение авангардно уже одним тем, что оно написано маслом, в совершенно новой для Италии технике, только что завезенной в Венецию из Нидерландов. Оригинальна и иконография. Обычно главное лицо в сцене Оплакивания — Дева Мария. Здесь же изображены только поддерживающий Иисуса сзади Иосиф Аримафейский, святой Никодим и Мария Магдалина. Задумчивое молчание, в которое погружены персонажи, подчеркнутое напряжением сплетенных рук, придает этой сцене редкую психологическую остроту».

Рассматривая картину Карло Кривелли (1435-1494). Оплакивание. 1488. Люнетта. Дерево, темпера, золото. Я вообще долго не могла понять технику, в кторой она была исполнена, настолько здесь тонкая работа, что кажется что картина соткана из парчи, это удивительно, я ничего подобного раньше не встречала.
«Карло Кривелли, венецианец по рождению, рано покинул родной город и прославился в области Марке. При жизни он был популярен, но в дальнейшем его забыли и вновь открыли лишь в конце XIX века. Данная люнетта, венчавшая большой алтарь, — одно из самых потрясающих его произведений. Ради выразительности художник идет на явные нарушения пропорций, и, чтобы сплести руки Иисуса, Девы Марии и Магдалины воедино, Кривелли делает правую руку Христа намного длиннее левой. Склонившееся над узлом из ладоней искаженное плачем лицо Магдалины становится эмоциональным центром картины. В произведении чувствуется сильнейшее влияние северной готики, и ему свойственна та невероятная напряженность психологического переживания, что характерна для мистических религиозных течений XV века».

большинство работ своими сюжетами переносят нас в , где произошло Рождения Христа и прочие события

Переходя во второй зал выставки, хочу начать с описания картины, наиболее поразившей меня, а именно картина Гвидо Рени «Святой Матфей и ангел», 1635-1640. Размер картины 85×68 см, холст, масло. Святой Матфей, первоначальное имя Левий, один из двенадцати апостолов и автор первого Евангелия. Рени писал эту картину в течение около пяти лет уже в зрелом возрасте. «Святой Матфей и ангел» считается одной из самых значительных работ художника в последний период его творчества. Поражает магия взгляда Матфея и ангела, как один внимает другого, с какой поразительной точностью и изяществом художник смог передать сложную гамму чувств обоих именно в их взглядах.

Второй картиной по силе воздействия на меня, стала картина приписываемая Пенсионанте дель Сарачени «Отречение святого Петра». Картина до 1943 года считалась работой Караваджо, но затем была приписана ученику Карло Сарачени, одного из главных представителей раннего караваджизма. Имя ученика пока не установлено, и его условно называют «Пенсионанте дель Сарачени», что по-итальянски значит «гость Сарачени». Его полотна выделяются среди работ других караваджистов: художник не погружает фон во тьму, но освещает всю картину ровным переливчатым светом. Сюжет картины — евангельская история об отречении апостола Петра. В ночь перед взятием под стражу Иисус предрек ему, что он три раза отречется до первых петухов. К Петру, ожидавшему вестей у ворот дома первосвященника, куда был отведен арестованный Иисус, подошла служанка и, узнав его, сказала: " И та с Иисусом Галилеяном», но апостол отрекся. На картине лицо Петра находится в тени, как будто скрывая его стыд.

Одной из центральных работ второго зала является работа Микеланжело Меризи, прозванного Караваджо, «Положение во гроб» , которую художник написал для римского храма Санта-Мария делла Валичелла. Ее считают одной из самых лучших в его творчестве. Композиция «Положения во гроб» выстроена так, что смотрящий на нее зритель невольно становится частью картины. Каменная гробница, в которую хотят положить Христа, одним из углов повернута к зрителю — этот угол как бы прорывает тонкую преграду между миром картины и обычной реальностью. Впечатление усиливает острый локоть держащего Иисуса за ноги Никодима. Кажется, что они хотят передать недвижимое тело Христа тому, кто смотрит на картину.

Молодая Мария застыла в безмолвном крике, подняв руки к небу, ее волосы торчат в разные стороны — видимо, она рвала их в стенаниях. Голова Марии Магдалины скорбно опущена, он скрывает свои слезы, переживая по поводу утраты. Мать Иисуса не плачет и не кричит, она молча смотрит на лицо своего сына, зная, что больше не увидит его никогда. Лица мужчин сосредоточены и скорбны.

Иоанн, хмурясь, всматривается в неживое лицо своего Учителя, а сильный и кряжистый Никодим глядит вниз, на дно гробницы, напрягаясь под весом тела Иисуса. Тело Христа лишено каких-либо трупных оттенков, оно бледно, как будто лишилось всех красок жизни.

Конечно же одними из самых значительных экспонатов выставки являются два небольших гризайля работы Рафаэля Санти, составлявших пределлу алтарного образа для церкви Сан Франческо аль Прато в Перудже, известного как алтарь Бальони, в центре которого находилось «Положение во гроб», теперь хранящееся в Галерее Боргезе. «Вера», боковая часть пределлы, предстает в виде женской фигуры с потиром в руке, путти в боковых нишах держат таблички с мограммами имени Иисуса.

В Третьем зале нам представлена серия «Астрономические наблюдения», Солнце, Луна, Меркурий, Венера, Марс, Юпитер, Сатупн, Комета. Необычная серия картин, вставленных в одну раму, изображающая ночные наблюдения всех известных на то время планет Солнечной системы, создана болонским художником Донато Крети по заказу графа Луиджи Фердинандо Марсили, астронома-любителя. Граф решил послать картины папе Клименту 11 в надежде таким способом убедить его выделить деньги на строительство обсерватории в Болонье и достиг своей цели, средства были выделены.

Еще много достойных и уникальных работ представлено на выставке и у вас, друзья, есть еще два месяца, чтобы посетить ее и увидеть все эти творения воочию, желаю вам удачи.

Аркадий Ипполитов

Куратор, искусствовед. Хранитель отдела гравюры Эрмитажа. Автор книг «Особенно Ломбардия. Образы Италии XXI» и «Только Венеция. Образы Италии XXI». Куратор выставочных проектов - в том числе Ильи и Эмилии Кабаковых, Роберта Мэпплторпа, Джованни Пиранези.

© Игорь Старков

- Про прошлогоднюю выставку «Палладио в России» , которую вы курировали, вы сказали, что в ней сосредоточены три века русской архитектуры. Что сосредоточено в проекте «Шедевры Пинакотеки Ватикана» , который в ноябре выставят в Третьяковке?

- В Пинакотеке Ватикана сосредоточено семь веков истории Папского государства. О том, что значит Рим для России, можно даже не говорить. Выставка - своего рода объяснение идеи «Москва - третий Рим», с которой мы живем пятое столетие. У нашего проекта подзаголовок «Roma Aeterna» - «Вечный Рим». Институт папства, основанный апостолом Петром в I веке, связывает европейскую цивилизацию с древним миром. Это одна из немногих связей, что дошла до наших дней.

Музеи Ватикана похожи на старые королевские собрания Лувра и Эрмитажа, но в то же время сильно от них отличаются. Каждая великая коллекция демонстрирует историю человечества со множеством школ и стран. А Музеи Ватикана - это музей именно истории Рима и римского искусства. Это собрание можно было бы назвать музеем города, но какого города! Картинная галерея Ватикана сравнительно небольшая - в ней около 500 произведений - и была открыта только в 1932 году. При этом практически все картины происходят из церквей и собраний Рима и Папской области - получилась прямо-таки областная галерея. Однако если вспомнить, что эта область - государство главы католического мира, то это сразу меняет дело.

Выставка начинается с «Христа Благословляющего» - это самая ранняя римская икона XII века, написанная под сильным влиянием Византии. Она хранит воспоминания о единстве православия и католицизма, показывает единый корень, из которого растет и итальянское искусство, и русское, объясняет, почему все это проходит в Третьяковской галерее.

«Св. Франциск», Маргаритоне дʼАреццо, 1270-1280

© Пинакотека Ватикана

- А какая картина будет в исторической перспективе последней? Караваджо?

Последняя гораздо интереснее, она относится к XVIII веку. Это серия работ Донато Крети «Астрономические наблюдения» - восемь картин в одной раме, изображения известных на то время планет Солнечной системы. Картины были написаны для папы Климента XI, для того чтобы убедить его дать денег на астрономическую лабораторию в Болонье. Так у нас предстает вся история европейского духа: от Христа Пантократора, повелителя Вселенной, до Вселенной, наблюдаемой в подзорную трубу.

Самая главная работа - шедевр, повлиявший на историю всей мировой живописи, - это как раз Караваджо, его «Положение во гроб». Будет много и других значимых вещей. Например, «Святой Франциск» Mаргаритоне дʼАреццо XIII века, без которого не обходится ни один учебник истории. Работа интересна не только художественными достоинствами, но и историческим значением: это одно из первых изображений святого, изменившего все европейское мышление. Возможно, это его портрет.

Есть вещь необычайно эзотерическая и изящная - пределла Эрколе де Роберти «Чудеса святого Винченцо Феррери», признанная одним из изощреннейших произведений Ренессанса. Есть ангелы, которых можно назвать самыми знаменитыми ангелами в мире, - три фрески Мелоццо да Форли. Это вещи, практически никогда Рим не покидающие, и мы с Зельфирой Трегуловой, когда нам удалось получить их, были абсолютно счастливы. Конечно, не все дали по предварительному списку, но я на то и рассчитывал: самые важные вещи Третьяковская галерея, а вместе с ней Москва и Россия, получила.

- Интересно строятся межмузейные взаимоотношения - немного напоминает стратегию покера.

- В какой-то мере всегда так. Мы исходим из того, как будет лучше, а получается как всегда. В данном случае самые желанные вещи были получены, в том числе и два грандиозных «Оплакивания» - Кривелли и Беллини. Любой Беллини прекрасен, но наша работа просто необыкновенная.

- В январе на пресс-конференции госпожа Трегулова всячески , что этот проект стал возможен благодаря двум людям: Путину и папе Франциску. Следует ли понимать его как политический жест?

- О любой выставке можно рассуждать как о политическом жесте. Да, не секрет, что это результат переговоров конкретных лиц, но для меня главное здесь - художественная ценность. Москва получит на несколько месяцев то, о чем она и мечтать не могла.

«Чудеса святого Винченцо Феррери», 1473 (фрагмент), Эрколе де Роберти. Примечательна в том числе и своим точным изображением архитектуры - величественной, но не подавляющей

- Почему все это показывают в Третьяковской галерее, которая все-таки известна как музей русского искусства?

- Москва - третий Рим. Третьяковская галерея точно так же предоставляет национальное искусство, как Пинакотека - римское. Так что при всех различиях оба музея имеют между собой определенное сходство. На выставке мы сможем увидеть массу параллелей: Рим и Пинакотека очень много значили для русских художников, ватиканские картины Пуссена были более чем известны в России, многие копировались.

- Как вы планируете выставлять шедевры в непростом здании в Лаврушинском переулке?

- Нашим архитектором выступил Сергей Чобан, и он выстроил пространство, наделив его некоей семантикой. Первый зал с ранней живописью сделан восьмиугольным, что позволяет показать все, сконцентрировав внимание на отдельных вещах или целых группах. Главный зал, где разместятся самые важные работы - «Мученичество святого Эразма» Пуссена, «Положение во гроб» Караваджо и два маленьких Рафаэля, - спланирован подобно собору Святого Петра.

- Вы сотрудник Эрмитажа, но ватиканский проект выставляет московский музей. Михаил Пиотровский говорил, что Петербург - город пуританский, а Москва больше подходит для, цитирую, «жестких работ современного искусства и эротики». Что вы про это думаете?

- Все, что говорит мой директор, верно априори. Но я думаю, что вы немного неверно трактуете его слова. Он имел в виду, что Петербург невероятно стильный город, в Москве же можно чувствовать себя свободнее. Первая в России официальная выставка Кабакова прошла в России в 2004 году в Эрмитаже - об этом почему-то все забыли. Мэпплторпа выставили здесь же первым, было много других радикальных проектов. Но стильность имеет свое влияние, и поэтому другие города могут действовать еще немного радикальнее.

Фреска «Ангел с виолой», Мелоццо да Форли, 1480. Была написана для базилики Санти-Апостоли в Риме. После серьезной перестройки церкви многие фрески да Форли были утрачены, но ангелов удалось спасти - и в начале XVIII века они отправились в Ватикан

© Пинакотека Ватикана

На мой взгляд, выставка из Ватикана - такой же факт жизни современной Москвы, как выставки современных художников. На искусство все время пытаются наложить какие-то исторические штампы, но, вообще-то, оно отрицает линейное развитие. Потому что каждое произведение искусства вырывается из своего контекста, которым, конечно, обусловлено, и, вырвавшись, начинает обретать множество других контекстов. Я делал много выставок, которые доказывают, что и одинаково современны. Мы должны знать и учитывать контекст - знать, что такое эпоха Возрождения, что это означает. Но в любом случае наш диалог с произведением искусства - это именно диалог.

Вы работает в Эрмитаже с 1978 года. В Советском Союзе у музея была назидательная функция; в 1990-х родилась концепция супермузея, который служит достопримечательностью, как Гуггенхайм в Бильбао; сейчас, в XXI веке, с айфонами и виртуальной реальностью продолжается технологический прорыв. Каково быть свидетелем таких перемен?

С каждым разом становится все интереснее и интереснее. Сокуров придумал метафору ковчега , и это в достаточной мере справедливо: в самих стенах Зимнего дворца есть некая незыблемость, которая дает то самое ощущение ковчега. А время в ковчеге одинаково, и не бывает так, чтобы одна эпоха казалась лучше, а другая - хуже.

Музеи нужны, и в том же XX веке параллельно модернизму развивалась идея консервации, которая оказалась намного более радикальной, чем в самые классические эпохи, которые с прошлым расправлялись безжалостно. Несмотря на все декларации, которые остались в основном в теории, модернизм развивает музеи. Сегодня классических музеев становится все больше, и чем дальше, тем они крепче. Музеи определенно будут сохранять свою структуру и ее защищать. Притом что все музеи стремятся как можно к большей открытости - к идеям, к публике, к возможностям, - есть и некий страх. Музей хочет быть популярным. А что такое популярность? Самые популярные вещи - это Диснейленд и «Макдоналдс», к которым современное искусство давно уже сделало шаг. Дальше вопрос за музеями.

«Астрономические наблюдения», Донато Крети, 1711. Картина действительно была написана, чтобы сподвигнуть папу Климента XI на строительство обсерватории

© Пинакотека Ватикана

- Это определенное искушение?

Конечно. С ним не то что нужно бороться, но необходимо осознавать его. Однако я думаю, что классический музей останется на своих позициях. Даже самое отчаянное современное искусство всегда мечтает попасть именно в музей, причем в музей классический.

- Хорошо, а как вы относитесь к мультимедийным выставкам?

Я не люблю, когда в одном пространстве технологии смешивают с подлинниками - когда висит картина и здесь же развернуты фотографии ее фрагмента в огромном увеличении. Публика теряет ощущение реальности и отвлекается как раз на фрагмент. На ватиканской выставке мы отказались от развернутых экспликаций, постаравшись уменьшить вмешательство сторонних предметов и давая возможность высказываться самим произведениям.

- Откуда, по-вашему, сегодня на всех выставках такое изобилие текстов?

Я давно заметил, что на выставках все любят читать, а в книжках - наоборот, смотреть картинки. Самая рафинированная публика реагирует именно так, и я часто это использую. Существуют выставки, которые подразумевают чтение, - на нашей выставке тексты будут играть сугубо служебную роль. Мы с Зельфирой Исмаиловной об этом договаривались сразу, и Чобан был с нами абсолютно согласен. Тексты мы распечатаем отдельно, будем снабжать аудиогидами.

«Оплакивание Христа», Джованни Беллини, 1478. В 1483 г. художник получил пост официального живописца Венецианской республики

© Peter Horree/Alamy/Diomedia

Для туристов поход в музей - легкое развлечение, наравне с шопингом или тем же Диснейлендом. Как с Эрмитажем? Он не страдает от туристов?

Он вполне себе справляется с ними. Музей не может существовать без публики, и он заинтересован, чтобы публики было как можно больше. С другой стороны, иногда случается и перегиб, если музей не может вместить всю свою публику, то нужно об этом задуматься. Эрмитаж расширяет свои границы, хотя публика еще не совсем поняла, что Генеральный штаб - часть Эрмитажа. Но со временем это произойдет.

- Что вы думаете про феномен музейных очередей в России сейчас? Ожила какая-то советская традиция?

Ничего непонятного в этом нет: я помню огромные очереди на грандиозные выставки в Пушкинском музее и Эрмитаже в советские годы.

Да, но то были привозные выставки, а та же «Девочка с персиками» Серова в экспозиции ГТГ присутствует постоянно.

Была грандиозная: столько его работ не было собрано еще нигде - и не будет, наверное, еще лет сто.

- А популярность выставки чем обусловлена?

Айвазовский - это, безусловно, конкретный вкус и феномен художественного рынка. Но Серов - это «наше интеллигентское все». Как бы его ни ругали, художник он замечательный, а разговоры про то, что он средний европейский модерн, - пустые и поверхностные. Он умер очень рано, притом обладал огромным талантом и безошибочным чутьем. Это один из немногих художников, который создал некую параллельность русскому логосу и литературе: в серовской живописи есть все достоинства чеховской прозы. Может, такая параллель еще есть у Федотова и Гоголя. Это явление абсолютно русское, понятное только тем, кто знает Россию. Кроме того, Серов в своей жизни никогда не совершил ни одного ошибочного поступка - его поведение во время революции 1905 года, его отношение к современной живописи, абсолютное предчувствие экспрессионизма и авангарда… Его рисунки с Петром Первым - великие и грандиозные произведения, которые с формальной точки зрения более современны и созвучны нашему времени, чем футуризм.

- А чему созвучно наше время? С одной стороны, сейчас все музеи выставляют классиков, с другой - идет реабилитация официального советского искусства с такими неоднозначными прецедентами, как в Манеже или большая художника ленинианы Александра Герасимова в Историческом музее. Это попытки исправить уже исправленную историю? Как вы к этому относитесь?

- Историю возможно и отменить, и исправить, что делалось, и не раз, и не только в нашей стране. А как я отношусь к происходящему? Что вы хотите, чтобы я ответил? Как к разнообразной и увлекательной картине современной художественной жизни.

«Положение во гроб», Караваджо, 1600–1604. Многие из его картин были отклонены заказчиками из-за намеренного отказа художника от возвышенности образа. Он изображает святых среди простых людей

© Пинакотека Ватикана

Возможно, для истории нужна какая-то отправная точка - ею бы мог стать музей современного искусства с постоянной коллекцией, но его до сих пор нет. Про , который обещали на Ходынке к 2018 году, уже некоторое время не слышно…

Музеев современного искусства предостаточно - разной степени паршивости и величия. Современное искусство выставлено в том числе и у нас, в проекте «Эрмитаж 20/21». В Москве его показывает и Крымский Вал, и ММСИ на Петровке и в Ермолаевском переулке. Идеального и прекрасного музея не будет: идеал просто не может быть связан с современностью. А если обсуждать это в более конкретном ключе, то стоит просто сесть, заняться работой и спроектировать хороший музей современного искусства.

Тогда вернемся к классике: если бы вы могли купить или, скажем, получить в подарок одну из картин с выставки «Roma Aeterna. Шедевры Пинакотеки», что бы вы выбрали?

Слава богу, передо мной такого вопроса стоять не будет, а то от жадности я вполне мог бы покончить с собой. Конечно, нужно брать Караваджо. Но нельзя же его убирать из Ватикана! Это совершенно невозможная дилемма, и до добра она бы меня не довела.

Такой выставки Москва еще не видела. В Третьяковскую галерею привезли 42 полотна из ватиканской Пинакотеки . И, по словам заместителя директора Музея Ватикана Барбары Ятта, это составило 10% от того собрания, что выставлено в ватиканском музее.

Идея провести подобную экспозицию возникла несколько лет назад. И, как рассказала директор Третьяковской галереи Зельфира Трегулова, она исходила от российского президента Владимира Путина и Папы Римского Франциска.

«Идея была представить в России и Ватикане две выставки. Коллекцию музеев Ватикана показать в Москве, а выставку из собрания российских музеев — в Ватикане. Поскольку российская выставка была составлена на 90% из работ, входящих в собрание Третьяковской галереи , то и и выставка из Ватикана логично должна была открыться в этих стенах», — объяснила выбор места проведения экспозиции Трегулова. Она также отметила, что этой выставки могло бы и не быть.

Мелоццо дельи Амбрози. «Aнгел, играющий на виоле»

Средства на дорогостоящий музейный проект изначально должен был выделить Ватикан. Но в последний момент деньги решено было передать в помощь детям из Сирии. Тогда на помощь пришел предприниматель Алишер Усманов. В его фонде «Искусство, наука и спорт» не называют сумму, затраченную на проведение выставки, зато отмечают, что для Усманова это уже не первые поддержанный музейный проект. До этого миллиардер выступал спонсором выставок Уильяма Тернера и прерафаэлитов в ГМИИ им. А. С. Пушкина , а также экспозиции «Уистлер и Россия» в Третьяковской галерее .

Ради выставки «Roma Aeterna. Шедевры Пинакотеки Ватикана. Беллини, Рафаэль, Караваджо» некоторые полотна покинули Пинакотеку впервые. Да и в таком количестве картины из музеев Ватикана раньше тоже не вывозили. В трех залах Третьяковки разместились живописные работы, созданные с XII по XVIII век. «Мы убеждены, что для мира, который становится все более поляризованным и все больше раздираем конфликтами, искусство, особенно на религиозную тематику, подает надежду», — отметил приехавший в Москву президент губернаторства государства-города Ватикан кардинал Джузеппе Бертелло.

Куратор выставки Аркадий Ипполитов отметил, что по понятным причинам привести в Москву фрески «Сикстинской капеллы» и Станцы Рафаэля было невозможно. Но в остальном в Москву приехали «шедевры, сверхшедевры и даже сверхсверхшедевры». Первый зал экспозиции открывается редчайшей иконой «Христос Благословляющий» XII века, которая является аналогией древнерусских изображений Спаса Вседержителя. А следом за ней расположена картина «Святой Франциск Ассизский» Маргаритоне д’Ареццо, входящая во все учебники по истории искусства. Это одно из самых ранних изображений святого, сделанных после его канонизации в 1228 году. И именно его имя выбрал нынешний понтифик.

Икона «Христос Благословляющий» и Маргаритоне д’Ареццо «Святой Франциск Ассизский»

пресс-служба Третьяковской галереи

Экспозицию в Третьяковской галерее оформили символично — в виде круга, напоминающего площадь Святого Петра. «В проекте было продумано все вплоть до цвета стен — такого типичного для Рима и в то же самое время апеллирующего к залам Ватикана», — отметил Аркадий Ипполитов. А в название вынесли слова Roma Aeterna — «вечный Рим». Торжество вечного города складывается из его шедевров.

Третьяковская галерея в Лаврушинском переулке представляет уникальный проект: впервые Музеи Ватикана показывают в России лучшую часть своей коллекции — шедевры XII-XVIII веков, в том числе работы Джованни Беллини, Мелоццо да Форли, Перуджино, Рафаэля, Караваджо, Гвидо Рени, Гверчино и Никола Пуссена.

На выставке, куратором которой выступил Аркадий Ипполитов (Государственный Эрмитаж), представлено 42 живописных произведения. Никогда ранее Музеи Ватикана, входящие в десятку крупнейших мировых собраний, не вывозили за свои пределы одновременно столь значительное число выдающихся произведений из постоянной экспозиции, так что выставка стала событием не только для России и Европы, но и для всего мира.

«Roma Aeterna...» — часть большого проекта: в 2017 году в Ватикане пройдет ответная выставка, существенную часть ее экспонатов составят произведения русской живописи на евангельские сюжеты из коллекции Третьяковской галереи.

Задача показа — представить и собрание Пинакотеки, раздела Музеев Ватикана, и дух Рима, великого города. Коллекция Пинакотеки создавалась как коллекция государства, главой которого является духовное лицо, что и отразилось на ее составе — это величайшее собрание религиозной живописи. Религия же является формой осознания мира, так что религиозное искусство не сводится к набору библейских или евангельских сюжетов, и собрание Пинакотеки Ватикана именно об этом нам и говорит. Оно столь же многообразно, как и культура Рима, поэтому в название выставки включено латинское выражение Roma Aeterna, «Вечный Рим».

Под этим подразумевается то огромное культурное единство, каким стал Рим в истории человечества, город в одно и то же время древний и современный, объединивший в единое целое столь различные эпохи, как Античность, Средние века, Возрождение и барокко. Рим — центр империи, центр религии и центр искусства: можно сказать, что понятие Roma Aeterna является одной из важнейших идей мировой культуры. Именно этой идее и посвящена выставка в Третьяковской галерее.

Каждое произведение, представленное на выставке, исключительно. Начинается она с редчайшего образца римской школы XII века, образа «Христос Благословляющий», который прежде никогда не экспонировался на временных выставках и не покидал пределы Ватикана. За этим образом, хранящим воспоминание о единстве христианства до схизмы, следует работа Mаргаритоне д’Ареццо «Святой Франциск Ассизский» (XIII век).

Она вошла во все учебники по истории искусства и ценна тем, что является одним из самых ранних изображений святого, сыгравшего важную роль в истории западной церкви. Именно его имя выбрал нынешний папа, ставший первым Франциском в истории Ватикана. Также представлены произведения готических мастеров, крайне немногочисленные в русских собраниях. Среди них «Иисус перед Пилатом» Пьетро Лоренцетти, своеобразно перекликающийся со знаменитой картиной Николая Ге.

Две пределлы, рассказывающие истории из жития Николая Чудотворца, архиепископа Мир Ликийских, равно почитаемого православной и католической церковью, стоят на границе готики и Возрождения. Одна из них принадлежит кисти Джентиле да Фабриано, завершающего эпоху интернациональной готики в Италии, чьи произведения не только отсутствуют в русских собраниях, но и вообще не выставлялись в России, вторая — кисти Фра Беато Анджелико, великого флорентийца Раннего Возрождения.

К расцвету Возрождения относятся две картины: «Чудеса святого Винченцо Феррера» Эрколе де Роберти, одна из наиболее интересных работ крупнейшего мастера феррарской школы, и «Оплакивание» венецианца Джованни Беллини. Работы обоих в России отсутствуют.

Величайшей удачей является то, что на выставке будут показаны фрески с изображением ангелов работы Мелоццо да Форли, предоставляемые Пинакотекой для экспонирования другим музеям в единичных случаях. Росписи этого художника, считающегося одним из крупнейших живописцев кватроченто, были сняты с купола апсиды во время перестройки церкви Санти Апостоли в Риме и теперь украшают особый зал Пинакотеки.

Работы Мелоццо да Форли столь редки, что по ценности они приближаются к знаменитейшим творениям Сандро Боттичелли и Пьеро делла Франческа. Будучи воспроизведены в огромном количестве на различных сувенирах, его ангелы стали визитной карточкой Рима. Высокий Ренессанс, то есть XVI век, представлен шедеврами Перуджино, Рафаэля, Корреджо и Паоло Веронезе.

Наибольшего могущества папский Рим достиг в XVII веке, в эпоху барокко, и папские собрания представляют живопись именно этого столетия наиболее полно и блестяще. Шедевр этого времени на выставке — «Положение во гроб» Караваджо. Алтарный образ Никола Пуссена «Мученичество святого Эразма», самое большое произведение художника, написан специально для собора Святого Петра. Эта работа была одной из самых знаменитых картин собора и вызывала восхищение многих русских художников, живших в Риме.

К эпохе барокко также относятся произведения караваджистов и художников болонской школы (Лодовико Карраччи, Гвидо Рени, Гверчино), прекрасно представленных в папских собраниях. Выставка заканчивается серией картин XVIII века, по сути, последнего века, когда папство играло государственную роль. Эта серия болонца Донато Крети посвящена астрономическим наблюдениям и логически завершает историю Lo Stato Pontificio, Папской области, вскоре прекратившей свое существование и превратившейся в Ватикан, Lo Stato della Città del Vaticano.