Единство русских земель не могло не отразиться на культуре освобожденной Руси 16-го в. С размахом велось строительство, развивались архитектура, живопись и литература.
Архитектура
В 15-16-м вв. строительство было преимущественно из дерева, но его принципы применялись и в . Восстанавливались укрепления, крепости, в городах Руси строились кремли.
Архитектура Руси 16-го в. была богата на выдающиеся сооружения церковного зодчества.
Одними из таких сооружений считаются церковь Вознесения в с. Коломенском (1532) и храм Василия Блаженного в Москве (1555-1560). Многие возведенные церкви и храмы относятся к распространенному в то время (характерному для деревянных храмов Древней Руси) шатровому стилю.
Под руководством Федора Коня была возведена самая мощная крепость (в Смоленске) и окружен стенами и башнями Белый город в Москве.
Живопись
К живописи 16-го в. в России относится главным образом иконопись. Стоглавый собор принял в качестве канона в церковной живописи работы А. Рублева.
Ярчайшим памятником иконописи стала «Церковь воинствующая». Икона создавалась в честь взятия Казани, она трактует описанное событие как победу православия. В росписи Золотой палаты Московского Кремля чувствовалось влияния Запада. При этом церковь была противником проникновения жанровой и портретной живописи в церковную.
Типография
В 16-м в. на Руси появилась первая типография, началось книгопечатание. Теперь многочисленные документы, приказы, законы, книги могли быть напечатаны, хоть их стоимость и превышала рукописную работу.
Первые книги напечатаны в 1553-1556 гг. «анонимной» московской типографией. относится к 1564 г., напечатано оно Иваном Федоровым и Петром Мстиславцем и называется «Апостол».
Литература
Перемены в политике, заключающиеся в становлении самодержавия, стимулировали идейную борьбу, которая способствовала расцвету публицистики. Литература Руси 16-го в. включает в себя «Истории о казанском царстве», «Сказание о князьях владимирских», 12-томник «Великие Четьи-Минеи», содержащий все чтимые на Руси произведения для домашнего чтения (произведения, не вошедшие в популярный сборник, отошли на второй план).
Мода
В 16-м в. на Руси простая по крою и форме одежда бояр приобрела необыкновенную эффектность и роскошь благодаря декоративным украшениям. Такие костюмы придавали образу пышность и величавость.
На огромной территории Руси проживали разные народы, поэтому одежда различалась в зависимости от местных традиций. Так, в северных регионах государства женский костюм состоял из рубахи, сарафана и кокошника, а в южных - из рубахи, кички и юбки-поневы.
Общим нарядом (усредненным) можно считать рубаху длиной до подола сарафана, распашной сарафан, кокошник и плетеную обувь. Мужской костюм: длинная рубаха из домотканого полотна (до середины бедра или до колен), порты (узкие и плотно облегающие ноги). При этом особых различий в стиле одежды знати и крестьян не наблюдалось.
Внутренним рубежом в развитии русской культуры XIII-XV веков стала Куликовская битва. Восстанавливающаяся экономика предопределила общий подъем русской культуры в конце XIV-XV веках. Восстанавливались связи с Византией и южнославянскими государствами. Со второй половины XV века в России стали работать итальянские мастера.
Новый подъем переживает устное народное творчество. Новые произведения звали на борьбу за свержение золото-ордынского ига («Сказание о невидимом граде Китеже», «Песня о Щелкане Дудентьевиче»). Появились новые центры летописания. С 1325 года летописные записи стали вестись в Москве. В 1408 году был составлен общерусский летописный свод - Троицкая летопись. Интерес к всемирной истории вызвал появление хронографов - своеобразной всемирной истории. В 1442 году Пахомием Логофетом был составлен первый русский хронограф. Распространенным литературным жанром стали исторические повести («Повесть о разорении Рязани Батыем», повести «О битве на Калке», об Александре Невском и др.). Победе на Куликовом поле посвящены «Сказание о Мамаевом побоище», «Задонщина». Расцвел жанр житийной литературы. Первое в европейской литературе описание Индии дал тверской купец Афанасий Никитин («Хождение за три моря» (1466-1472гг.)).
Архитектура
В Новгороде и Пскове быстрее, чем в других землях, возобновилось каменное строительство (церкви Федора Стратилата (1361 год) и Спаса на Ильине улице (1374 год) в Новгороде, расписанная внутри Феофаном Греком, церковь Василия на Горке (1410 год) в Пскове). Каменные постройки в Московском княжестве появились в XIV-XV век (храмы в Звенигороде, Загорске, собор Андронникова монастыря в Москве). При Дмитрии Донском в 1367 году были возведены белокаменные стены Московского Кремля. Спустя сто лет участием итальянских мастеров был созван ансамбль Московского Кремля, во многом хранившийся до наших дней. В 1475-1479 годах итальянским архитектором Аристотелем Фиораванти был создан главный храм Московского Кремля - Успенский собор. В 1484- 1489 годах псковскими мастерами был сооружен Благовещенский собор. Тогда же (в 1487-1491гг.) была построена Грановитая палата.
Живопись
Как и в архитектуре, в живописи шел процесс слияния местных художественных школ в общерусскую (вплоть до XVII века). В XIV веке в Новгороде и Москве работал выдающийся художник Феофан Грек, приехавший из Византии. Высший подъем русской живописи этого периода связан с творчеством гениального русского художника Андрея Рублева, жившего на рубеже XIV-XV веков. Наиболее известными произведениями Рублева являются «Троица» (хранится в Третьяковской галерее), фрески Успенского собора во Владимире, иконы Звенигородского чина (Третьяковская галерея), Троицкого собора в Загорске.
Основные документы эпохи
«Повесть о разорении Рязани Батыем», «Слово о погибели Русской земли», «Ледовое побоище 1242 г.», «Задонщина», «Судебник 1497 года».
В конце XV - XVI столетий завершилось формирование русской (великорусской) народности. В результате сложных этнических и языковых процессов сложился русский язык, значительно отличавшийся не только от украинского и белорусского, но также и от церковнославянского, который сохранялся в книжной письменности. В разговорном и близком к нему так называемом приказном, деловом языке господствующее влияние оказывал ростовско-суздальский диалект, в нем - московский говор. Многие слова, появившиеся первоначально в московской письменности, получили общерусское распространение, и среди них такие, как «хрестьянин» (крестьянин), «деньги», «деревня» и др. Утратились древние виды прошедших времен, и получили новое развитие формы глагола. Стала приближаться к современной система склонений и спряжений. В разговорном языке отмерла старинная «звательная» (Иване, отче, жено и т. п.) форма имен существительных.
Жилища и поселения
Формирование великорусской народности отразилось также в характерных для XVI и последующих столетий чертах быта и материальной культуры. В это время сложился тип жилого дома, состоящего из трех помещений - избы, клети (или горницы) и соединяющих их сеней. Дом покрывался двускатной крышей. Такая «трехкамерная» постройка надолго стала господствующей в русских селениях. Помимо избы в крестьянском дворе имелась житница для хранения зерна, один-два хлева («дворцы») для скота, сенник, мыльня (баня), иногда риги, овины, сараи, хотя последние чаще всего ставились вне дворов, на поле. В городах уже с конца XV в. стали появляться каменные жилища бояр, высшего духовенства, крупного купечества.
Деревни XVI в. насчитывали обычно 10 - 15 дворов, более крупными поселениями были села. Города развивались по традиционной радиально-кольцевой системе: радиусы складывались по дорогам, ведшим в другие города, кольца - по линиям дерево-земляных и каменных укреплений, охватывавших разраставшиеся части городов. К концу XVI в. Москва имела три кольца каменных укреплений - Кремль, примыкавший к нему с востока и оградивший торговый центр города Китай-город, Белый город (по линии современного бульварного кольца) и одно кольцо дерево-земляных укреплений - Земляной город, укрепления которого располагались по современному Садовому кольцу. Городские усадьбы обычно выходили на улицы заборами, жилые дома и хозяйственные помещения скрывались внутри. В редких случаях улицы мостились деревом; летом во время дождей улицы находились практически в непроезжем состоянии. На каждой улице была одна или несколько церквей.
Так как многие горожане имели свой скот, в городе имелись выпасы, прогоны к воде и на пастбища, а также огороды, сады, иногда даже участки пашенной земли. В XV в. улицы городов на ночь стали запирать решетками. В городах появились «объезжие головы» из мелких дворян - зародыш городской полицейской службы. «Объезжие головы» должны были следить не только за появлением «воровских людей», но и за безопасностью в городе. В этих целях летом запрещалась топка печей в домах. Приготовление пищи осуществлялось во дворах. Кузнецы и другие ремесленники, чья работа была связана с применением огня, ставили свои мастерские подальше от жилых домов, ближе к воде. Несмотря на все эти предосторожности, города часто погибали от пожаров, приносивших большой ущерб и нередко уносивших массу человеческих жертв. Но и восстанавливались города тоже быстро: из окрестностей привозили готовые срубы в разобранном виде, продавали их на торгах, и вновь строились городские улицы.
Одежда и пища
В XVI в. сложился своеобразный костюм крестьян и горожан - понева, сарафан, кокошник у женщин, косоворотка с разрезом на левой стороне и валенок (головной убор) у мужчин. Еще более значительно стали выделяться по своему внешнему виду социальные верхи - богатые шубы, горлатные шапки зимой, нарядные кафтаны - летом видел народ на боярах и богатых купцах.
Распространенной пищей были капустные щи, гречневая, овсяная, гороховая каши, печеная и пареная репа, лук, чеснок, рыба, овсяной кисель; по праздникам ели пироги с начинкой, блины, яйца, икру, привозную рыбу, пили пиво и мед. В 50-х годах XVI в. открылись царевы кабаки, продававшие водку. У богатых людей стол был иной - здесь и в будни всегда были икра и осетрина, мясо (за исключением постных дней), дорогие заморские вина.
Религия
Несмотря на активные действия церкви и поддерживавшей ее светской власти по части насаждения христианского вероучения, последнее в XVI в. глубоко проникло лишь в среду господствующего класса. Источники свидетельствуют о том, что масса трудового населения в городе и деревне далеко не аккуратно и неохотно исполняла церковные обряды, что были еще очень сильны и широко распространены народные языческие празднества и обряды вроде тех, которые были связаны с празднованием Купалы и которые церковникам никак не удавалось переиначить в православный обряд памяти Иоанна Крестителя.
Церковь старалась привлечь народ пышными обрядами и церемониями, особенно в дни больших религиозных праздников, когда устраивались торжественные молебны, крестные ходы и проч. Церковники всячески распространяли слухи о всевозможных «чудесах» у икон, мощей «святых», пророческих «видениях». В поисках исцеления от недугов или избавления от бед многие люди стекались на поклонение «чудотворным» иконам и мощам, переполняли на праздники большие монастыри.
Народное творчество
Народные песни, прославляя героев взятия Казани, отразили также противоречивую личность Ивана Грозного, который предстает то как «справедливый» царь, берущий под защиту добрых молодцев из народа и расправляю-щийся с ненавистными боярами, то как покровитель «Малюты злодея Скуратовича». Тема борьбы с внешними врагами породила своеобразную переработку древнего киевского цикла былин и новых сказаний. Рассказы о борьбе с половцами и татарами слились воедино, Илья Муромец оказывается победителем татарского богатыря, а Ермак Тимофеевич помогает во взятии Казани. Более того, польский король Стефан Баторий предстает как слуга татарского «царя». Так народное творчество сосредоточило своих героев - положительных и отрицательных - вокруг взятия Казани, подчеркнув тем самым, какое огромное значение имело это событие для современников. Напомним в этой связи слова академика Б. Д. Грекова о том, что «былины - это история, рассказанная самим народом. Тут могут быть неточности в хронологии, в терминах, тут, могут быть фактические ошибки..., но оценка событий здесь всегда верна и не может быть иной, поскольку народ был не простым свидетелем событий, а субъектом истории, непосредственно творившим эти события».
Грамотность и письменность
Образование единого государства увеличило потребность в грамотных людях, нужных для развивающегося аппарата власти. На Стоглавом соборе 1551 г. было решено «в царствующем граде Москве и по всем градам... у священников, у дьяконов и у дьячков учинити в домах училища, чтоб священники и дьяконы в коемжде граде предавали им своих детей на учение». Кроме духовных лиц, были и светские «мастера» грамоты, которые обучали грамоте в течение двух лет, а за это полагалось «мастеру принести каша да гривна денег». Сначала ученики полностью выучивали тексты церковных книг, потом разбирали их по слогам и буквам. Затем обучали письму, а также сложению и вычитанию, причем наизусть выучивали числа до тысячи с их буквенным обозначением. Во второй половине века появились пособия по грамматике («Беседа о учении грамоте, что есть грамота и что есть ее строение, и чего ради составися такое учение, и что от нее приобретение, и что прежде всего учитися подобает») и арифметики («Книга, рекома по-гречески арифметика, а по-немецки алгоризма, а по-русски цыфирная счетная мудрость»).
Распространялись рукописные книги, остававшиеся по-прежнему большой ценностью. В 1600 г. одна небольшая книга на 135 листах была обменена «на самопал, да на саблю, да на сукно черное, да на завесу простую». Наряду с пергаментом, которого стало не хватать, появилась привозная бумага - из Италии, Франции, германских госу-дарств, со специфическими водяными знаками, указывающими на время и место изготовления бумаги. Из бумажных листов в правительственных учреждениях склеивали огромные длинные ленты - так называемые «столбы» (скреплялись нижний лист каждого листа с верхним последующего в деле листа и так до конца всего дела).
Книгопечатание
В середине XVI в. произошло крупнейшее событие в истории русского просвещения - основание книгопечатания в Москве. Инициатива в этом деле принадлежала Ивану I V и митрополиту Макарию, а первоначальной целью книгопечатания было распространение единообразных церковных книг с целью укрепления авторитета религии и церковной организации вообще. Книгопечатание началось в 1553 г., а в 1563 г. во главе казенной типографии стали бывший дьякон одной из кремлевских церквей Иван Федоров и его помощник Петр Мстиславец. В 1564 г. был
издан «Апостол» - выдающееся произведение средневекового печатного дела по своим техническим и художественным качествам. В 1568 г. печатники работали уже в Литве, куда они, по мнению некоторых ученых, переехали по приказу царя, чтобы распространением церковных книг среди православного населения Литвы способствовать успеху начавшихся активных действий России в Прибалтике. Однако после Люблинской унии 1569 г. деятельность русских печатников в Литве прекратилась. Иван Федоров перебрался во Львов, где работал до конца жизни (1583 г.). Во Львове в 1574 г. он напечатал первый русский букварь, в котором наряду с азбукой содержались элементы грамматики и некоторые материалы для чтения.
В Москве после отъезда Федорова и Мстиславца книгопечатание продолжалось в других типографиях.
Общественно-политическая мысль
Сложность социально-политических условий образования единого Российского государства породила в духовной жизни общества напряженные поиски решения больших проблем - о характере государственной власти, о законе и «правде», о месте церкви в государстве, о землевладении, о положении крестьян. К этому надо прибавить дальнейшее распространение еретических учений, сомнения в справедливости религиозных догм, первые проблески научных знаний.
Как и всюду в европейских странах периода их объединения, русская общественная мысль связывала с единой властью надежды на установление идеального правления и ликвидацию распрей и междоусобиц. Однако конкретные представления об идеальном государстве далеко не совпадали у публицистов, выражавших настроения разных группировок, - пересветовский идеал сильного государя, опирающегося на дворянство, совсем не походил на мечты Максима Грека о мудром правителе, вместе с советниками решающем государственные дела, а аскетический отказ «нестяжателей» от богатств вызвал яростное негодование идеологов сильной церкви - «осифлян». Острополитическое звучание общественной мысли свойственно было всем ее формам и проявлениям. Летописи с самого своего возникновения имели характер политических документов, но теперь это их назначение еще более возросло. Отправляясь в поход на Новгород, Иван III специально взял с собой дьяка Степана Бородатого, который «умел говорити» по «летописцам русским» «вины новгородские». В XVI в. была предпринята громадная работа по составлению новых летописных сводов, в которые вошли соответствующим образом отобранные и интерпретированные известия из местного летописания. Так появились огромные Никоновская и Воскресенская летописи. Примечательной особенностью стало широкое использование в летописании правительственных материалов - разрядных записей, посольских книг, договорных и духовных грамот, статейных списков о посольствах и др.. Одновременно происходило усиление церковного влияния на летописание. Это особенно заметно в так называемом Хронографе 1512 г. - сочинении, посвященном истории православных стран, где обосновывалась идея ведущего положения православной России в христианском мире.
Один из списков Никоновской летописи был сделан в виде роскошно иллюстрированного Лицевого свода, содержавшего до 16 тыс. иллюстраций. Этот экземпляр, предназначенный, по-видимому, для обучения и воспитания юных членов царской семьи, был подвергнут впоследствии неоднократной правке; по мнению ученых, ее делал Иван Грозный, задним числом вносивший в историю обличения прошлых «измен» своих про-тивников, казненных в годы опричнины.
Появились исторические повести, посвященные событиям недавнего прошлого - Казанскому «взятию», обороне Пскова, также выдержанные в духе воинствующей церковной идеологии и возвеличивавшие Ивана Грозного.
Новым по форме изложения историческим произведением стала «Степенная книга», где материал распределен не по годам, а по семнадцати «степеням» - по периодам правления великих князей и митрополитов от «начала Руси», которым считалось правление первых христианских князей Ольги и Владимира, до Ивана Грозного. Составитель - митрополит Афанасий - подбором и расположением материала подчеркивал исключительное значение церкви в истории страны, тесный союз между светскими и духовными правителями в прошлом.
Вопрос о положении церкви в едином государстве занимал главное место в продолжавшихся в первой половине XVI в. спорах между «нестяжателями» и «осифлянами». Идеи Нила Сорского развивал в своих произведениях Вассиан Патрикеев, который в 1499 г. вместе с отцом, князем Ю. И. Патрикеевым, за выступления против великокняжеской власти по приказу Ивана III был
насильно пострижен в монахи и сослан в далекий Кириллово-Белозерский монастырь, но уже в 1508 г. возвращен из ссылки и даже приближен одно время Василием III. Вассиан критиковал современное ему мона-шество, несоответствие его жизни христианским идеалам и видел это несоответствие прежде всего в том, что монахи цепко держатся за земные блага.
Взгляды Вассиана Патрикеева во многом разделял широко образованный переводчик и публицист Максим Грек (Михаил Триволис), приглашенный в 1518 г. в Россию для перевода и исправления богослужебных книг. В своих произведениях (их больше ста) Максим Грек доказывал неправомерность ссылок церковников на писания «святых отцов» относительно права владеть землями (в героических текстах речь шла о виноградниках), обличал тяжелое положение крестьян, живших на монастырских землях. Со страниц сочинений Максима Грека предстает неприглядная картина русской церкви. Монахи ссорятся, ведут длительные тяжбы из-за сел и земель, пьянствуют, предаются роскошной жизни, совсем не по-христиански относятся к живущим на их землях крестьянам, опуты-вают их тяжкими ростовщическими долгами, богатства церкви тратят в собственное удовольствие, пышными обрядами ханжески прикрывают свою глубоко неправедную жизнь.
Единомышленник Максима Грека боярин Ф. И. Карпов, тоже весьма обеспокоенный состоянием русской церкви, выдвигал даже мысль о необходимости объединения православной церкви с католической как средства преодоления существующих пороков.
Митрополит-осифлянин Даниил вел энергичную борьбу со всеми «вольнодумцами». Не только еретики и нестяжатели подверглись суровому осуждению Даниила, но также все те, кто предавался светским развлечениям. Игра на гуслях и домрах, пение «бесовских песен» и даже игра в шахматы и шашки были объявлены столь же порочными, как сквернословие и пьянство; точно так же осуждались красивые одежды, брадобритие. По настоя-нию Даниила, в 1531 г. состоялся еще один церковный Собор против Максима Грека и Вассиана Патрикеева. Последний так и умер в монастыре, а Максим Грек был освобожден лишь после смерти Василия II.
Преемник Даниила - митрополит Макарий организовал большую литературную работу, направленную к усилению религиозного влияния на духовную культуру страны. Крупнейшим предприятием в этом отношении было создание грандиозного свода «Житий cвятых» - «Великих Четьи-Миней» для ежедневнего чтения. Созданием этой книги церковники хотели практически поглотить все книги, «чтомые на Руси», придать всей книжности строго выдержанный религиозный характер. Церковь при поддержке государства продолжала наступление против инакомыслящих. В 1553 г. был предан суду бывший игумен Троице-Сергиева монастыря Артемий - последователь учения Нила Сорского, за свои высказывания с осуждением официальной церкви, ее стяжательства и нетерпимости по отношению к заблуждающимся. В следующем, 1554 г. состоялся еще один церковный суд над дворянином Матвеем Башкиным, который отвергал иконопочитание, критически относился к писаниям «святых отцов», возмущался тем, что среди христиан распространилось превращение людей в холопов. В том же году был арестован и привезен в Москву для церковного суда белозерский монах Феодосии Косой. Бывший холоп, Феодосии Косой был одним из наиболее радикальных еретиков XVI в. Он не признавал троичность божества (аналогичное течение так называемых антитринитариев, было распространено и в странах Западной Европы в связи с развивавшимся тогда реформационным движением), видел в Христе не бога, а обыкновенного человека-проповедника, отвергал значительную часть догматической литературы, считал ее противоречащей здравому смыслу, не признавал обряды, иконопочитание, сан священников. В «чудеса» и «пророчества» Феодосии не верил, осуждал преследование инакомыслящих, выступал против стяжательства церкви. В позитивном отношении мечты Феодосия не шли дальше туманных идеалов раннего христианства, с позиций которого Феодосии говорил о равенстве всех людей перед богом, недопустимости поэтому зависимости одних людей от других и даже необходимости равного отношения ко всем народам и верам. Противники Феодосия называли его проповедь «рабьим учением». Имеются некоторые сведения, позволяющие судить о наличии общин последователей Феодосия Косого. Суд над Феодосием Косым не состоялся, потому что ему удалось бежать в Литву, но преследования еретиков продолжались.
Зачатки научного знания и борьба церкви с ними
С деятельностью еретиков в конце XV - XVI в. были связаны, пусть еще в очень узком кругу, первые попытки выхода за рамки канонических представлений об окружающем мире. Вопреки широко распространившемуся представлению, вошедшему даже в церковные «пасхалии» (указатели дней пасхи в будущие годы), о том, что в 7000 г. (по тогдашнему летосчислению «от сотворения мира», по современному - 1492 г.) наступит «конец света», еретики не верили в наступление «конца света». Они много занимались астрономией и имели переводные таблицы для вычисления лунных фаз и затмений.
Церковники враждебно относились ко всем этим занятиям, считая их «чернокнижием» и «чародейством». Монах Филофей, который писал Василию III о Москве - «третьем Риме», признавал, что можно, конечно, вычислить время будущего затмения, только это ни к чему, «потщание много, а подвиг мал», «православным не подобает такова испытывати». Враждебность по отношению к светскому, внерелигиозному знанию и к античной культуре в особенности откровенно проявилась в надменном признании филофея о том, что он «человек сельский и невежа в премудрости, не в Афинах родился, ни у мудрых философов учился, ни с мудрыми философами в беседе не бывал». Так относились русские церковники к античной культуре как раз в то время, когда происходил подъем западноевропейской культуры в ходе Ренессанса, отмеченного живым и сильным интересом к античному наследию. Именно эти церковники разрабатывали политическую теорию Российского государства, они уготавли-вали ему путь изоляции от передовой культуры, закоснение в древних порядках и обычаях - во славу «истинного», православного христианства. Тем ярче выглядит смелая мысль русских еретиков и других «вольнодумцев» конца XV-XVI в. Еретики конца XV в. были знакомы с произведениями средневековой и античной философии, им были известны основные понятия логики и некоторые вопросы теоретической матема-тики (понятия плоскости, линии, неделимых чисел, бесконечности). Глава московских еретиков Федор Курицын задумался над вопросом - свободна ли воля человека или же его поступки предопределены богом? Он пришел к выводу о том, что свобода воли («самовластие души») существует, что она тем больше, чем более грамотен и образован человек.
Зачатки научного знания существовали в XVI в. в виде чисто практических сведений по различным повседневным делам. Вековая практика крестьян-земледельцев давно выработала критерии оценки почв - теперь они были применены для оценки платежеспособности земель «добрых», «средних», «худых». Государственные потребности вызвали необходимость измерения земельных площадей. В 1556 г. было составлено руководство для описывавших отводимые земли писцов с приложением землемерных начертаний. Во второй половине столетия появилось руководство «О земном же верстании, как земля верстать», где объяснялось, как вычислить площадь квадрата, прямоугольника, трапеции, параллелограмма, и были приложены соответствующие чертежи.
Развитие торговли и денежного обращения привело к развитию практических знаний в области арифметики. Не случайно терминология связывает арифметические действия с торговыми операциями: слагаемое называлось в XVI в. «перечнем», уменьшаемое - «деловым перечнем». В XVI в. умели производить действия над числами с дробями, пользовались знаками + и -. Однако математические и другие конкретные знания в условиях средневековья очень часто облекались в мистико-религиозную оболочку. Треугольную фигуру, например, истолковывали как символическое воплощение движения «святого духа», следующего внутри «святой троицы» от находящегося в вершине треугольника «бога-отца».
Довольно широко были распространены фантастические представления о Земле. В популярной переводной книге «Христианской топографии» александрийского купца VI в. Косьмы Индикоплова говорилось, что небо круглое, Земля четырехугольная, стоит на бесконечной воде, за океаном находится земля с раем, в океане стоит столп до небес и к столпу этому привязан сам дьявол, который сердится, и от этого происходят всякие бедствия.
Мистическое истолкование природных явлений было очень распространено, существовали специальные книги - «астрологии», «лунники», «молниянники», «трепетники», «лопаточники», в которых содержались бес-численные приметы и гадания. Хотя церковь формально осуждала все то, что выходило за рамки религиозных мировоззрений, тем не менее редкий светский феодал не содержал при своем дворе домашних «прорицателей» и «врачевателей». Не лишен был суеверных чувств Иван Грозный, который нередко лихорадочно искал успокоение своим тревогам в разнообразных гаданиях.
Но наряду с этим накапливались и развивались конкретные практические знания.
В 1534 г. с немецкого языка был переведен «Вертоград», содержавший много медицинских сведений. При переводе «Вертоград» пополнили некоторыми русскими сведениями. В этой, весьма распространенной в XVI в. рукописной книге содержались правила личной гигиены, ухода за больными (особое внимание было уделено недопущению сквозняков, а также «чтобы не угорети, да и в голове бы мозг не сохл»), многочисленные сведения о лекарственных растениях, их свойствах и местах распространения. Есть специальные указания о лечении битому человеку «от кнутья», и именно «от московского кнутья, а не сельского», - крепостническая действительность отразилась здесь во всей своей жестокости. В 1581 г. для обслуживания царской семьи была устроена первая в Москве аптека, в которой работал приглашенный Иваном Грозным англичанин Джеймс Френч.
Расширение территории Российского государства и рост его связей с зарубежными странами продвинули развитие географических знаний. Наряду с наивными представлениями о «четырехугольной Земле» стали появляться конкретные сведения о расположении различных частей Земли.
Московский посол Григорий Истомин в 1496 г. проехал на парусниках из устья Северной Двины в Берген и Копенгаген, открыв возможность сношений России с Западной Европой Северным морским путем. В 1525 г. за границу поехал один из образованнейших людей того времени дипломат Дмитрий Герасимов. Он высказал мысль о том, что до манившей европейцев своими богатствами Индии, атакжедо Китая можно добраться через Северный Ледовитый океан. В соответствии с этим предположением позднее была снаряжена английская экспедиция Уиллоби и Ченслера, которая в 50-х годах XVI в. прибыла в Холмогоры и открыла Северный путь морского сообщения с Англией.
В «Торговой книге», составленной во второй половине XVI в., содержались сведения о других странах, необходимые для внешней торговли. В XVI в. поморы совершали плавания на Новую Землю и Грумант (Шпицберген).
Зодчество
Подъем русской культуры проявлялся многообразно. Значительные перемены произошли в строительной технике и тесно связанном с ней архитектурном искусстве.
Укрепление российской государственности уже в конце XV в. стимулировало восстановление древних и сооружение новых построек Московского кремля, собора начала XIII в. в Юрьеве Польском и некоторых других. Каменное строительство, хотя еще в небольшой степени, стало применяться для возведения жилых построек. Применение кирпича открыло новые технические и художественные возможности для зодчих: В ходе объединения русских земель стал формироваться общерусский архитектурный стиль. Ведущая роль в нем принадлежала Москве, однако при активном воздействии местных школ и традиций. Так, Духовская церковь Троице-Сергиева монастыря, построенная в 1476 г., сочетала приемы московского и псковского зодчества.
Для развития русской архитектуры большое значение имела перестройка Московского кремля. В 1471 г., после победы над Новгородом, Иван III и митрополит Филипп решили построить новый Успенский собор, который должен был превзойти своим величием древнюю новгородскую Софию и отразить могущество объединяемого Москвой Российского государства. Сначала собор строили русские мастера, но постройка обрушилась. У масте-ров давно уже не было опыта строительства крупных зданий. Тогда Иван I I I приказал найти мастера в Италии. В 1475 г. в Москву приехал знаменитый инженер и архитектор Аристотель Фиораванти. Итальянский мастер познакомился с традициями и приемами русского зодчества и к 1479 г. построил новый Успенский собор - выдающееся произведение русского зодчества, обогащенное элементами итальянской строительной техники и архитектуры эпохи Возрождения. Торжественно величавое, воплотившее в своих формах мощь молодого Российского государства, здание собора стало главным культовым и политическим сооружением великокняжеской Москвы, классическим образцом монументального церковного зодчества XV в.
Для перестройки Кремля были приглашены из Италии мастера Пьетро Антонио Сола-ри, Марко Руфсро, Алевиз Миланец и др. В 1485-1516 гг. под их руководством были поставлены новые стены и башни (сохранившиеся до нашего времени) Кремля, расширившего свою территорию до 26,5 га. Тогда же сложилась его внутренняя планировка. В центре находилась Соборная площадь с монументальным зданием Успенского собора и высокой колокольней Ивана Великого (архитектор Бон Фрязин, 1505 - 1508 гг.), достроенной в начале XVII в. На юго-западной стороне площади появился Благовещенский собор, являвшийся частью дворцового великокняжеского ансамбля. Этот собор строили псковские мастера в 1484-1489 гг. Приемы его внешнего убранства заимствованы от владимиро-московских традиций (аркатурные пояски) и от псковских (узоры верхней части куполов). В 1487 - 1491 гг. Марко Руффо и Пьетро Антонио Солари построили Грановитую палату для приема иностранных послов. Это был самый большой зал того времени. Своды зала опираются на массивный столп посредине - других приемов возведения больших интерьеров тогда не знали. Свое название палата получила от «граней» внешней обработки фасада. В 1505-1509 гг. Алевиз построил усыпальницу великих князей и членов их семей - собор Михаила Архангела, где сочетаются традиции московского зодчества (куб, увенчанный пятиглавием) с нарядным итальянским декором. Примененный архитектором прием отделки закомар («ракушки») позднее стал излюбленным в московском зодчестве.
Ансамбль Московского кремля явился уникальным произведением зодчества рубежа XV-XVI вв., воплотившим в себе величие, красоту, силу освобожденного от иноземного ига народа, вступившего на общую с передовыми странами Европы дорогу политического и культурного прогресса.
В XVI в. уже строились каменные церкви с шатровым завершением - «на деревянное дело», как говорится в одной из летописей, т. е. по образцу многочисленных деревянных шатровых построек. Сам материал - дерево - диктовал эту форму завершения зданий в виде уходящего вверх ровными гранями шатра. В отличие от византийских образцов крестовокупольных храмов с куполами в России появились не только деревянные, но и каменные шатровые церкви без куполов, без столпов внутри, с единым, хотя и небольшим, внутренним пространством.
В 1532 г. в подмосковном дворцовом селе Коломенское в ознаменование рождения долгожданного наследника Василия III - Ивана Васильевича, будущего Грозного, была возведена шатровая церковь Вознесения, являющаяся подлинным шедевром русского и европейского средневекового зодчества. Взметнувшийся к небу на прибрежном холме у Москвы-реки храм с удивительной силой воплотил идею движения ввысь.
Венцом русской архитектурной культуры XVI в. стал знаменитый Покровский собор - храм «Василия Блаженного» - на Красной площади в Москве, воздвигнутый в память взятия Казани в 1555 - 1560 гг. Девятиглавый собор увенчан большим шатром, вокруг которого теснятся яркие, своеобразные по форме купола приделов, связанных галереей и расположенных на одном помосте. Пестрота и индивидуальность форм собора придала ему сказочный вид и сделала его настоящей жемчужиной московской архитектуры. Этот великий памятник русского зодчества XVI в. отразил богатство народного таланта, большой духовный подъем, который переживала тогда страна, избавившаяся от угрозы нападений опаснейшего врага и переживавшая период значительных реформ, укреплявших государство.
Сложнее обстояло дело во второй половине XVI в. Строгая регламентация зодчества со стороны осифлянских церковников и находившегося под их влиянием в этом отношении Ивана Грозного привела частично к сокраще-нию нового строительства, частично к возведению тяжелых подражаний московскому Успенскому собору, как, например, построенные в конце 60 - 80-х годов соборы в Троице-Сергиевом монастыре и Вологде. Лишь в самом конце столетия вновь ожило и стало развиваться праздничное декоративное начало в русском зодчестве, что нашло свое проявление в церкви в Вяземах под Москвой, Рождественском соборе Пафнутьева Боровского монастыря, так называемом «малом» соборе Донского монастыря в Москве.
Живопись
Примерно аналогичным был процесс развития живописи в России конца XV-XVI в. Начало этого периода ознаменовалось расцветом живописного искусства, связанного в первую очередь с деятельностью знаменитого мастера Дионисия. Со своими помощниками он расписывал стены и своды соборов Пафнутьева и Ферапонтова монастырей. Исполняя заказы митрополита и великого князя, Дионисий сумел сделать свою живопись очень нарядной, красивой, праздничной, несмотря на статичность фигур, повторение композиционных приемов, полное отсутствие перспективы.
Мастерская Дионисия изготавливала так называемые «житийные» иконы, содержавшие помимо изображения «святого» также маленькие «клейма» по бокам с изображениями отдельных эпизодов строго по тексту «жития» этого святого. Иконы посвящались московским «святым», сыгравшим значительную роль в возвышении Москвы.
Чем более укреплялось господство осифлянской церкви в духовной жизни страны в первой половине и середине XVI в., тем более стеснялось творчество живописцев. К ним стали предъявляться все более жесткие требования относительно точного и безусловного следования текстам «Священного писания», «житий» и прочей церковной литературы. Хотя собор 1551 г. указал в качестве образца иконное письмо Андрея Рублева, простое повторение даже гениальных произведений обрекало живописное искусство на обеднение творческого начала.
Живопись все более превращалась в простую иллюстрацию того или иного текста. Средствами живописи на стенах храма старались возможно более точно «пересказать» содержание «Священного писания» и «житий». Поэтому изображения перегружались деталями, композиции стали дробными, утрачивался лаконизм художественных средств, столь свойственный художникам предшествующего времени и создававший громадный эффект воздействия на зрителя. Специальные старосты, поставленные церковью, следили за тем, чтобы живописцы не отступали от образцов и правил. Малейшая самостоятельность в художественном решении образов вызывала суровые преследования.
Фрески Благовещенского собора отразили официальную идею происхождения и преемственности власти московских великих князей от Византии. На стенах и столпах собора изображены в пышных одеждах византийские императоры и московские князья. Здесь есть также изображения античных мыслителей - Аристотеля, Гомера, Вергилия, Плутарха и других, но они, во-первых, нарисованы не в античных, а в византийских и даже русских одеяниях, а во-вторых, в их руки вложены свитки с изречениями, будто бы предска-зывавшими появление Христа. Так, церковь пыталась путем фальсификации античной культуры противодействовать ее влиянию и даже использовать в своих интересах.
Официальные церковные идеи воплотились в большой красивой иконе «Церковь воинствующая», написанной в середине XVI в. в ознаменование взятия Казани. Успех Российского государства был здесь показан как победа «истинного христианства» над «неверными», «басурманами». Воинами предводительствуют «святые», их осеняют Богоматерь и ангелы. В числе изображенных на иконе - молодой царь Иван Грозный. Есть аллегорическое изображение - река символизирует источник жизни, каковым является христианство, а пустой водоем - это другие религии и отступления от христианства.
В условиях жесткой регламентации живописного искусства к концу столетия среди художников выработалось особое направление, сосредоточившее усилия на собственно живописной технике. Это была так называемая «строгановская школа» - по имени богатых купцов и промышленников Строгановых, покровительствовавших этому направлению своими заказами. В строгановской школе ценились техника письма, умение передать детали на очень ограниченной площади, внешняя живописность, красота, тщательность исполнения. Недаром произве-дения художников впервые стали подписываться, поэтому мы знаем имена крупных мастеров строгановской школы - Прокопий Чирин, Никифор, Истома, Назарий, Федор Савины. Строгановская школа удовлетворяла эстетические потребности сравнительно узкого круга тонких ценителей искусства. Произведения строгановской школы отвлекали зрителей от собственно религиозной темы и сосредоточивали их внимание на чисто эсте-тической стороне произведения искусства. А у Никифора Савина зритель встречался еще и с тонко опоэтизированным русским пейзажем.
Демократические тенденции проявлялись у живописцев, связанных с посадскими кругами Ярославля, Костромы, Нижнего Новгорода. На иконах, ими написанных, порой вместо «библейских» появлялись предметы и персонажи, хорошо знакомые зрителю и художнику по окружающей жизни. Здесь можно встретить изображение Богоматери, похожей на русскую крестьянку, довольно реальное изображение бревенчатых стен и башен русских монастырей.
Точность в передаче подробностей текстов летописей и включенных в них различных повестей и сказаний обусловила развитие искусства книжной миниатюры. Лицевые летописные своды, насчитывающие на своих страницах тысячи миниатюр, с большой подробностью передавали реальные картины исторических событий. Искусство оформления книги, унаследованное у древнерусских книжников, продолжало успешно развиваться и в XVI в. Большого развития достигло художественное шитье, особенно в мастерской князей Старицких. Умело созданные композиции, подбор цвета, тонкая работа сделали произведения этих мастеров выдающимися памятниками художественного творчества XVI в. В конце столетия шитье начинали украшать еще и драгоценными камнями.
Музыка и театр
Церковное пение XVI в. характеризовалось утверждением «знаменного» - одноголосового хорового пения. Но вместе с тем церковь не могла игнорировать народную музыкальную культуру. Поэтому в XVI в. и в церкви начало распространяться многоголосное пение с его яркостью и богатством оттенков.
Многоголосное пение пришло, по-видимому, из Новгорода. Новгородец Иван Шай-дуров придумал особые «знамена» - знаки для записи мелодии с «распевами», «разводами» и «переводами».
Ввиду упорного противодействия церкви инструментальной музыке западноевропейские органы, клавесины и клавикорды, появившиеся в конце XV века, не получили сколько-нибудь широкого распространения. Лишь в народной среде, несмотря на все препятствия, повсюду играли на духовых инструментах - волынках, сопелях, рожках, свирелях, дудках; струнных - гудках, гуслях, домрах, балалайках; ударных - бубнах и бряцалах. В войске употреблялись для передачи боевых сигналов также трубы и сурны.
В народной же, среде были распространены богатые традиции театрального искусства. Церковь пыталась противопоставить им некоторые элементы театрального «действа» в богослужениях, когда представлялись отдельные сцены из так называемой «священной истории», вроде «пещного действа» - мученической гибели трех отроков от руки неправедного «халдейского царя».
Б.А. Рыбаков - «История СССР с древнейших времен до конца XVIII века». - М., «Высшая школа», 1975.
Заметные сдвиги происходят в культурной жизни России. Местные культурные традиции постепенно уходят в прошлое, уступают место общерусским тенденциям. “Горизонт обозрения” явлений общественной жизни у деятелей культуры расширяется. Да и возможностей, денежных, политических и психологических, в рамках большого государства стало, естественно, больше. Еще более весомо и звучно заявляют о себе мотивы патриотизма, национальной гордости. В то же время наряду с приобретениями имелись и потери — исчезло могучее дыхание творцов эпохи Куликовской битвы (А. Рублев и Ф. Грек, летописные своды и сказания о борьбе с Ордой), сказывается растущее и мертвящее влияние самодержавной тирании и крайностей крепостничества, опричного террора на культурную среду русского общества. В противоречиях, борениях развивается культура той эпохи.
Фольклор конца XV — XVI века . Записей устно-поэтического народного творчества этого времени не сохранилось. Но о народных песнях, игрищах упоминают некоторые литературные сочинения, документы, например Стоглав, соборные послания и т. д.
События той славной эпохи получили отражение в сказках. Так, в “Сказке о Борме-Ярыжке” ее герой, простой русский человек, добывает для царя Ивана Грозного знаки царского достоинства в Вавилоне-граде. Сходный сюжет развивался в , но в ней речь идет о регалиях для византийского императора. Русская сказка переделывает этот сюжет, приспосабливает его “для себя” , некоторые ее варианты связывают получение регалий царем со взятием Казани.
Другие сказки прославляют ум, сметливость выходцев из народа (“Умный мальчик-судья” , “Огненный змей” , “Мудрая дева” и др.), некоторые сказки вошли в “Повесть о Петре и Февронии” (о крестьянской девушке, ставшей женой князя).
В пословицах и песнях, поговорках и загадках, словах и поучениях отразилась живая народная речь, меткая и острая. Таковы, к примеру, пословицы, которые вписал в свое послание старцам Кирилло-Белозерского монастыря: “Жалует царь, да не жалует псарь” , “дати волю царю, ино и псарю” .
Во второй половине столетия большое число сказок идеализирует образ Ивана Грозного как борца с боярами, “крестьянского” царя, защитника бедняков, справедливого судьи и т. д. Расцветает жанр исторической песни. В них народ прославляет взятие Казани, особенно героев штурма — пушкарей, . Ермак в глазах певцов, народа — идеальный герой-казак. В песне о Кострюке-Мастрюке простой русич, “населыдина-деревенщина” , побеждает в единоборстве заезжего бахвала князя Кострюка. Образ последнего отразил реальные черты царского шурина, брата его жены, князя Дмитрия Мамстрюковича Черкасского. Царя народ, с одной стороны, воспевает за воинские подвиги, расправы с боярами; с другой — отмечает его жестокий нрав; в целом же поддерживает за защиту единой России — “Московского царства” , “каменной Москвы” как “средины царства Российского” .
Народ в своем творчестве гордится сильной ; его сыновья — крестьяне и ремесленники — начинают осознавать себя не только безликими “людьми Божьими” , но и реальными людьми с земными заботами, радостями и горестями.
Просвещение. Центрами грамотности и просвещения оставались, как и прежде, монастыри. В них же и в церквах, особенно при митрополичьем и епископских дворах, имелись библиотеки рукописных, позднее и печатных книг, подчас весьма значительные (например, в Соловецком, Троице-Сергиевом, Иосифо-Волоколамском, Кирилло-Белозерском, Ростовском и других обителях, в новгородском Софийском соборе и т.д.).
“Мастера грамоты” появляются в городах и по деревням. У них учились дети и взрослые. Известные духовные деятели Зосима соловецкий и Александр свирский обучались в обонежских деревнях, Антоний сийский — в деревне у Белого моря, Симеон, архиепископ новгородский — в родной подмосковной деревне и т. д. Учителями были монахи, дьяки. На многих актах ставят свои подписи бояре и дворяне; в меньшей степени — крестьяне и посадские люди.
Учили сначала азбуку, потом—Часослов (молитвы, богослужебные тексты по часам церковной службы), письмо, Псалтирь (псалмы царя Давида). На этом учение обычно заканчивалось. Тем, кто побогаче, удавалось его продолжить — на очереди были “Апостол” , Евангелие. Премудрость математическая сводилась к счету до тысячи и далее, сложению и вычитанию, реже проходили умножение и деление.
Тексты и цифирь учили наизусть и вслух, в общей школьной комнате, и оттого она заполнялась шумом и разноголосицей. За нерадение учитель, в соответствии с обычаем, мог и должен был “сокрушать ребра” , “учащать раны” ученикам своим. Той же цели — внушению “книжной премудрости” — служила и “душеспасительная” розга. Но уже тогда с поощрением говорят и пишут о дидаскалах — учителях, которые “твоего для учения хотяша, дабы хитр был и разумен умом, и смыслен, а не грублий человек” .
Но, очевидно, в реальной жизни встречалось, в зависимости от обстоятельств и характера учителей, и то и другое. Недаром Домострой включает поучения, исключающие друг друга: “не ослабевай, бия младенца” , “обучая детей, люби их и береги” . В “Пчелах” , сборниках нравоучительного содержания, можно встретить здравые мысли о воспитании детей и воспитателях: “Учитель нравом да покорит ученика, а не словом” .
Появлялись руководства по грамматике — труды Максима Грека: “Начало грамоты греческой и русской” , “Предисловие о буковице, рекше о азбуце” , “Беседа о учении грамоте...” , “Сказание грамотичным степенем” и т.д. Знающие люди высоко чтили грамматику, она, сказано в “Азбуковнике” конца XVI в., “основание и подошва всяким свободным хитростям” .
В этом столетии появляется первое пособие по арифметике — “Книга, рекома по-гречески Арифметика, а по-немецки Алгоризма, а по-русски цыфирная счетная мудрость” . По простой системе исчисления (“малое число” ) изучали единицы, десятки, сотни, тысячи, десятки тысяч (тьмы), сотни тысяч (легионы), миллионы (леодры), по сложной системе (“число великое словенское” ) — миллионы (тоже — тьмы), триллионы (тоже— легионы), триллионы триллионов (тоже — леодры, другое название — септиллионы), вороны (леодры леодров — число из 49 цифр). Изучаются в это время и дроби (известные еще в XI в.); числитель называли “верхним числом” , знаменатель — “исподним числом” .
При Иване IV, Федоре Ивановиче некоторых молодых людей посылали в Константинополь изучать греческий язык и грамматику. Ездили “паробки” с аналогичными целями и в европейские страны.
Некоторые знатные люди собирали у себя дома библиотеки рукописных книг. Большое собрание таких книг имел царь Иван Грозный. Куда делась его библиотека, неизвестно. Может быть, она замурована в кремлевских подземельях. Или книги, в нее входившие, позднее разошлись по другим библиотекам, например митрополичьей, позднее — патриаршей, и иным.
Поворотное для просвещения значение имело появление книгопечатания. Еще при Иване III пытался печатать книги в России Варфоломей Готан, любекский первопечатник. Но первый опыт не удался. Полстолетия с лишним спустя, в середине 50-х гг. XVI в., первые книги так называемой “безвыходной печати” (не имели обозначения места и года издания) появились в Москве. Именно тогда царь Иван Васильевич завел типографию. 10 лет спустя, 1 апреля 1564 г., Иван Федоров издал в ней “Апостол” . Затем последовали “Часослов” и другие, книги. Года через два Федоров перебрался в Великое княжество Литовское и умер во Львове в 1583 г. Здесь он продолжал свое любимое дело. В числе прочих книг “друкарь московитин” (московский печатник), как называли его на Украине, издал первый печатный русский Букварь “для пользы русского народа”, как он написал в послесловии.
В Москве издавали книги сотрудники и последователи Ивана Федорова (Андроник Невежа и др.); всего появилось около 20 книг богословского содержания. В деле обучения, просвещения был сделан большой шаг вперед.
Научные знания. Элементы научных знаний, умножавшиеся из столетия в столетие, носили прикладной характер. Так, необходимость точного учета земель и исчисления налогов с них породила сложную систему сошного письма — одинаковую сумму денег брали с сохи, т. е. с определенного количества земли, неодинакового у разных сословий.
Геннадий, архиепископ новгородский, митрополит Зосима в Москве и их помощники в конце XV в. составляли пасхалии специальные таблицы с указанием дат Пасхи и других праздников по годам. Позднее Агафон, священник Софийского собора в Новгороде, подготовил рукопись труда “Круг миротворный” , продолживший Геннадиевы таблицы. В середине XVI столетия то же сделал Ермолай-Еразм, автор “Зрячей пасхали” . Переводные сочинения “Шестокрыл” , “Космография” позволяли вычислять лунные фазы, затмения Солнца и Луны.
Знания в области физики, техники требовались мастерам-литейщикам при изготовлении пушек, пищалей, в том числе и нарезных орудий, созданных в России. То же — и со строительством зданий, каменных и деревянных, подчас очень высоких, до 50 — 60 м; в этом деле не обойтись без точных расчетов, знания строительной статики, техники.
Солеварение и поташное производство, лечебное и иконописное дело требовали знаний из прикладной химии, медицины, и они отражены в рукописях рецептурного характера, травниках (травы, их целебные свойства, приготовление из них лекарств).
Географические знания можно изучать по документам той поры — писцовым и межевым, по посольским и разрядным книгам; по картам (“чертежам” ) и отпискам служилых людей, летописям и описаниям путешественников, русских и иноземцев.
Исторические знания отражены в летописях и хронографах, повестях и сказаниях; знания о языке — в различных словарях (“Речи тонкословия греческого” , “Толк языка половецкого” , “Се татарский язык” , словарь славянских слов и др.).
Во второй половине XVI в. указанные прикладные знания умножаются и усложняются. К примеру, строительство Покровского собора (Василия Блаженного) на Красной площади в Москве, очень сложного сооружения, не могло обойтись без теоретических сведений по механике, математике. То же — с отливкой мощных пушек, которые сопровождали русские армии в походах на Казань, в Ливонию и др.
Во второй половине XVI — начале XVII в. появились детальные руководства по солеварению (“Роспись, как зачать делать новая труба в новом месте” ), по писцовому делу (1556 г.), статья “О земном верстании, как землю верстать” (исчисление площади квадратов, прямо и треугольников, параллелограммов, трапеций).
В “хождениях” авторы описывали страны, которые посетили; таково, например, хождение посла и купца Василия Познякова, побывавшего в Константинополе и на Афоне, в Иерусалиме и Египте (1558—1561 гг.). А еще раньше, в 1525 г., дипломат и переводчик Дмитрий Герасимов в разговоре с Павлом Иовием Повокомским говорил: в Китай и Индию можно добраться не только южными теплыми морями, но и Северным Ледовитым океаном. Тот описал разговор в своем трактате о России, и о нем узнали в Западной Европе. Там, как будто под влиянием этих сообщений, снарядили экспедицию, участник которой Р. Ченслер попал в Россию. Иван Грозный обещал награду тому, кто найдет “морской путь в Китай и Индию” .
Русская литература XV — XVI веков . Историческая и политическая мысль. В этой области происходил заметный подъем. В летописных сводах, повестях и сказаниях разрабатываются идеи величия великокняжеской и царской власти, мировой роли России. Как сказано в “Хронографе” (обзоре всемирной истории) 1512 г., после покорения турками Византии и других “царств” , которые они в “запустение положи ша и покори ша под свою власть” , “наша же Российская земля... растет и младеет и возвышается” .
“Повести о Вавилонском царстве” с их идеей преемственности власти византийских императоров от правителей Вавилона на русской почве дополняются версией о передаче шапки Мономаха, порфиры и скипетра византийским императором Львом великому князю киевскому Владимиру Мономаху: “...и доныне та шапка Мономахова в Русском государстве, в богохранимом в царствующем граде Москве” .
“Сказание о князьях Владимирских” начала XVI в. выводит родословную московских правителей от Августа, кесаря римского. Так возвеличивались самодержавие и суверенность власти российских монархов. Это использовали и в последующей публицистике, и в политической практике. “Царское место” Ивана Грозного, к примеру, на одном из затворов имеет резьбу с рассказом о присылке из Византии шапки Мономаха. А сам Грозный в письме к шведскому королю без тени сомнения утверждал: “Мы от Августа кесаря родством ведемся” .
Те же или сходные идеи разрабатываются в посланиях Филофея, игумена псковского Елеазарова монастыря, Василию III, в “Повести о белом клобуке” , “Повести о зачале Москвы” , летописных сводах XVI в.
В сочинениях еретиков-вольнодумцев рубежа XV — XVI столетий (“ересь жидовствующих” ), особенно их левого, радикального, крыла, отрицались главные догматы христианского вероучения — троичность Бога, непорочное зачатие, причащение, необходимость икон, самого института церкви. Еретики критиковали мздоимство и иные пороки духовной братии. Более умеренное крыло претендовало лишь на свободомыслие в литературе, научных исканиях.
Гуманистические, рационалистические идеи еретиков, их критика церковного, монастырского землевладения, стяжания поначалу вызвали сочувствие даже у великого князя Ивана III. Но в конце концов одержали верх церковные ортодоксы во главе с Иосифом Саниным! игуменом Иосифо-Волоколамского монастыря, которых великокняжеская власть сочла лучшей опорой для себя, чем еретиков. Церковный собор 1504 г. осудил последних, некоторых из них казнили.
Идеи “нестяжательства” развивали и заволжские старцы (монахи заволжских монастырей) во главе с Нилом Сорским. Они обличали стремление присвоить труд чужих рук, сребролюбие, чревоугодие, гордость, тщеславие и прочие пороки. Проповедовали смирение, созерцательную жизнь, нравственное самоусовершенствование. Иноки, по их учению, должны добывать пропитание своим трудом, не иметь земель и крестьян, отказаться от мирской суеты и стяжательства. Иосиф Волоцкий же говорил о другом: “Церкви богатство — Божье богатство” .
Борьба иосифлян и нестяжателей продолжалась после кончины их вождей (Иосиф умер в 1525 г., Нил — в 1508 г.). Иосифлян возглавил митрополит Даниил, нестяжателей — инок-князь Вассиан Патрикеев Косой (из рода Патрикеевых вышли князья Голицыны, Куракины, Хованские и др.). Ко вторым примкнул Максим Грек (Михаил Триволис), ученый монах с Афона, приехавший в 1518 г. в Москву. Они нашли опору в среде оппозиционного боярства и поплатились за это: церковные соборы 1525 и 1531 гг. осудили их, и они оказались в ссылке. Их обличения в адрес церкви, а тем самым светской власти, упоминания о тяжелом положении крестьян отвечали злободневным настроениям русского общества.
Повести и сказания сообщают о важнейших событиях той эпохи — присоединении Новгорода Великого и иных русских земель к Москве, царе Иване Грозном и его деяниях, борьбе России с иноземными захватчиками (например, “Повесть о Молодинском сражении” 1572 г., “Повесть о прохождении Стефана Батория на Псков” в 1581 г. и др.).
В XVI столетии работает плеяда талантливых публицистов. Ф. И. Карпов, весьма образованный человек (знал латынь, греческий, восточные языки), сокольничий Василия III, скорбел о несовершенстве общества, светской власти: “Ныне везде распри, ныне живут от хищений”, “понял, какими вредными и неугодными путями, хромыми ногами, со слепыми очами ныне ходит земная власть и весь род человеческий” . Правители должны, по его убеждению, нести в мир “правду, искоренять злых, которые не хотят излечиться и любить Бога” .
В середине века многие публицисты остро и страстно обсуждают проблемы самодержавия и устроения государства, боярства и положения крестьян. И. С. Пересветов выступает сторонником сильной царской власти, поддержки ею “воинников” —дворян и ограничения прав бояр, централизации управления. Он писал: “Царю нельзя быть без грозы: как конь под царем без узды, тако и царство без грозы” . Он выступает сторонником “правды” (“Бог не веру любит, а правду” ), “книг” , “мудрости” , противником холопства, кабальной зависимости, “которая земля порабощена, в той земле зло сотворяется... всему царству оскудение великое” .
Ермолай-Еразм, священник одной из церквей Московского Кремля, призывает облегчить положение крестьян, ибо, как он говорит: “Больше всего полезны пахари, их трудами созидается главнейшее богатство” .
Сильвестр, протопоп Благовещенского собора в том же Кремле, в посланиях, “Домострое” (ему принадлежит окончательная редакция памятника) проповедует рациональное хозяйствование, получение “правильного стяжания” (прибыли).
Вторая половина столетия отмечена яркой, эмоциональной перепиской царя Грозного и князя-беглеца А. М. Курбского. Первому из них принадлежат также послания многим другим лицам, светским и духовным; второму — “История о великом князе московском” и другие сочинения. Царь исходит в своих суждениях из представлений о богоуставленности власти самодержца, ее неограниченности: “Мы вольны жаловать своих холопов (всех подданных — В. Б.), а казнить вольны же есмя ”.
Курбский же — противник “лютости” царя, который, по его словам, должен править вместе с “мудрыми советниками” . Будучи последователем нестяжателей (он был учеником Максима Грека), князь выступает противником иосифлянского духовенства. С критикой опричнины выступают, наряду с Курбским, Корнилий, игумен Псково-Печерского монастыря, составитель псковского летописного свода 1567 г., авторы повести о разгроме Новгорода царем Грозным в 1570 г., вставленной в Новгородскую летопись.
В XVI в. составляются один за другим большие летописные своды — Вологодско-Пермский, Воскресенский, Никоновский и др. Они включают в свой состав, помимо предшествующих сводов, повестей, сказаний, и обширные документы. Во второй половине правления Ивана Грозного составили так называемый Лицевой свод — Никоновскую летопись украсили почти 16 тысячами миниатюр-иллюстраций (“лиц”, отсюда — название свода). В нем история России ведется с древнейших времен до середины 50-х гг. XVI в. Этот грандиозный памятник, как и другие, утверждает идеи величия русского самодержавия, его централизаторской политики. Таковы же идеи, положенные в основу “Степенной книги” (1562—1563 гг., автор — Афанасий, вышедший из кружка митрополита Макария), “Казанской истории” (“Казанского летописца”, середина 60-х гг.), Четий-Миней (собрание житий русских святых, расположенных по месяцам года).
В конце столетия появляются тяжеловесные по стилю “Повесть о честнем житии царя Федора” (автор — патриарх Иов), “Житие митрополита Филиппа” . Продолжается составление летописей, не таких, правда, обширных, как ранее.
Русская архитектура XV — XVI веков . Для этой эпохи характерен значительный подъем строительного искусства. На рубеже XV—XVI вв. оформляется Кремлевский ансамбль в Москве — стены и башни, соборы и Грановитая палата. Возводили их итальянские архитекторы (Аристотель Фиораванти, Пьетро Солари, Марко Руффо, Алевиз Новый и др.) и русские мастера (Василий Дмитриевич Ермолин и др.). Использовали при этом традиции древнерусского, прежде всего владимиро-суздальского, зодчества, а также приемы итальянской архитектуры эпохи Ренессанса.
Крепостные сооружения в первой половине века строят в Нижнем Новгороде, Туле, Зарайске, Коломне. В столице появляется стена Китай-города (1530-е гг.), Новодевичий монастырь (1525 г.).
В церковном зодчестве получает распространение храм шатрового типа, по образцу деревянных церквей (“на деревянное дело” ). Самый выдающийся образец этого стиля — церковь Вознесения в селе Коломенском (1532 г.), построенная в ознаменование появления на свет Ивана Грозного. Современник-летописец не смог удержать чувства восхищения, записывая в свой труд известие об этом архитектурном чуде: “Вельми чудна высотою и красотою, и светлостию, такова же не бываша прежде сего в Руси” .
В течение всего столетия деревянное строительство, как и прежде, преобладает. Помимо повсеместных изб, сооружаются хоромы богатых людей, подчас очень сложные в плане и причудливые по форме. Таковы хоромы Строгановых, именитых купцов, в Сольвычегодске (1565 г.).
В каменном зодчестве русский национальный стиль ярко выражен в девяти шатровых постройках собора Василия Блаженного. Он возведен по случаю взятия Казани в 1552 г.
Продолжают строить соборы и крепостные стены в монастырях — Соловецком, Троице-Сергиевом и др. В Москве окружили стеной Белый город, в пределах современного Бульварного кольца.
По примеру московского Успенского собора в Вологде строят Софийский собор (1568—1570 гг.). А в Вязёмах, к западу от Москвы, в имении Бориса Годунова появляется величественный пятиглавый храм святой Троицы; позднее его стали звать Преображенским.
Обширное строительство по всей России сделало необходимым появление специального учреждения — Приказа каменных дел (1580-е гг.). Он организовывал строительные работы, очень большие но масштабам (вызов рабочих из разных городов, заготовка стройматериалов).
Русская живопись XV — XVI . На рубеже XV — XVI вв. в иконописи и фресковой живописи прославились Дионисий с сыновьями и соратниками. Им принадлежат иконы Успенского собора в Московском Кремле, фрески Ферапонтова монастыря. Они привлекают красочностью, декоративностью, пышной торжественностью. Большей лаконичностью, строгостью отличается иконопись новгородской школы.
В живописи усиливается преобладание московской школы. В иконопись все больше проникают жанровые мотивы, имеются элементы реализма. Еще больше это характерно для второй половины XVI в.
Живопись становится все больше делом государственным. Церковь после Стоглавого собора 1551 г. усиливает надзор за иконописцами. Икона “Церковь воинствующая” (середина XVI в.) в аллегорической форме воспевает , русское воинство, молодого самодержца. Росписи Золотой палаты в Кремле (1547—1552 гг.) посвящены историческим событиям. Например, фрески Грановитой палаты, рассказывая об Иосифе Прекрасном, повествуют о .
В конце XVI в. получают известность иконы “строгановского письма” . Они отличаются миниатюрностью, тонкостью и изяществом прорисовки, декоративностью и праздничностью. В этой манере работали московские мастера Прокопий Чирин, Истома Савин и другие “царские иконописцы”. Они нередко исполняли иконы по заказам именитых людей Строгановых. На них же работали и собственные мастера из их бывших холопов в Сольвычегодске. Эта школа существовала и в XVII в., под ее влиянием впоследствии трудились многие мастера, в том числе в известном Палехе.
Тяга к декоративности и виртуозности, изощренности и парадности характерна для живописи этой эпохи. Налицо, с одной стороны, рост мастерства, технического совершенства; с другой — потеря глубины, монументальности, широкого дыхания живописи А. Рублева и Ф. Грека.
Быт конца XV — XVI веков . Обширное строительство храмов и монастырей, дворцов и теремов вызывало стремление к их украшению изделиями прикладного искусства. Мастера того времени делали изумительные по красоте, тонкости оклады для книг и икон со сканью (филигранью), басменным тиснением. С конца XV в. начинается расцвет искусства эмали, забытого во .
В церковном обиходе часто использовали изделия с художественным шитьем — подвесные пелены и надгробные покровы, плащаницы и “воздухи” . Делали их обычно из шелка, золота и серебра, в “живописном стиле” (сочетание разноцветных тонов, темных и светлых, яркость и красочность).
В книжных миниатюрах изображались сюжеты из Ветхого и Нового заветов, житий святых, события русской истории. Иллюстрации Лицевого летописного свода и собрания житий святых Четии-Минеи считаются по праву шедеврами русского миниатюрного искусства. Пышностью и декоративностью отмечены иллюстрации в печатных изданиях.
Во второй половине XVI в. выдающиеся образцы шитья вышли из мастерской князей Старицких (“Плащаница”, “Явление богоматери Сергию Радонежскому” ). Ксения Годунова, дочь царя Бориса, искусно вышивала по испанскому и венецианскому бархату.
Все эти изделия готовились для людей богатых, имевших немалые средства и обширные помещения для жилья или церковной службы.
Знатные люди жили в хоромах, обычно двухэтажных, с разными пристройками, жилыми и хозяйственными, для себя, дворни, скота и птицы. Дома в основном — деревянные, но встречались и каменные. Они заполнены погребцами с посудой, серебряной и медной, оловянной и стеклянной; сундуками с одеждой, украшениями (перстни, серьги и т.д.). На стенах иногда висели часы. Встречались иноземные ткани, украшния, посуда, одежда; восточные обувь, ковры, оружие. Еще большая пышность присуща царским дворцам и дворам.
Вельможи уже тогда начинали, на западный манер, коротко стричь волосы, брить или выщипывать усы и бороду.
Кушанья были обильны и разнообразны. Употреблялись пряности для приправ: перец и шафран, корица и гвоздика. Знакомы были с лимонами, изюмом, миндалем, рисом и сахаром.
Развлекались знатные люди на пирах со скоморохами, игрой на народных инструментах, плясками. Как церковь ни преследовала “игрища бесовские” , вывести их было трудно. Увлекались медвежьей травлей, “конскими ристаниями” , псовой и соколиной охотой. Дома играли в кости и карты, шашки и шахматы.
Народные песни и церковная музыка удовлетворяли еще одну сторону духовных потребностей. В XVI в. из Новгорода в Москву и другие области России пришли многоголосные церковные песнопения. Любили русские люди и колокольный звон. В быт знати из-за рубежа проникают новые инструменты (органы, клавесины, клавикорды), западноевропейская музыка.
Более скромно жили рядовые дворяне. Основная же масса населения — крестьяне — обитала в деревянных избах, крытых соломой или дранью; имелись клети для имущества, хлевы для скота, сараи. Избы топили по-черному, освещали лучинами. Зимой в них помещали мелкую скотину и птицу.
Обстановка в избе была весьма скудная: деревянные, грубо сделанные столы и лавки; в сундуках и коробьях хранилось платье (у бедняков его вешали на шесты, прислоненные к стене). Летом носили одежду из домашнего холста, зимой — из сермяжного сукна и бараньего меха, на ногах — лапти из лыка, у тех, кто побогаче, — сапоги. Посуда — деревянная и глиняная: блюда и тарелки, ковши, ковшики, чаши, чарки, братины, деревянные ложки и глиняные горшки, изредка — котлы и сковороды из железа и меди.
Из зерна и муки готовили хлеб и пироги, кисели, пиво и квас; ели капусту, свежую и квашеную, морковь и огурцы, свеклу и хрен, редьку и репу. Мясо было на столе в основном по праздникам. Много кушали рыбы, речной и озерной.
Сходно с крестьянами, но с более зажиточными, жили в городах посадские люди. Двор состоял нередко из горницы, стоявшей на подызбице, сеней на подсенье, клети на подклети, бани; он окружен тыном с воротами, имевшими навес. Встречались слюдяные и “стекольчатые” окна. В доме, помимо прочего, имелись иконы, иногда богато украшенные, много посуды, в том числе серебряной, и одежды, иногда меховой. Богато жили гости, крупные торговые люди — каменные палаты, большое количество посуды, золотой и серебряной, другого имущества.
Народные гулянья с песнями, плясками, скоморошьими представлениями давали трудовому люду возможность отдохнуть от работы. Народные исполнители — певцы, как и все скоморохи, были профессионалами. От них крестьяне и горожане слышали песни исторические и лирические, сатирические и обрядовые. Пение сопровождалось аккомпанементом на инструментах: духовых — дудках и рожках, сопелях и свирелях, волынках, трубах и сурнах; струнных — гуслях, гудках, балалайках; ударных — бубнах и бряцалах.
Элементы театра, драмы содержали святочные игры, проводы масленицы, зимы и лета. Их участники надевали маски, устраивали переряживание, мимические представления, драматические действа, инсценировали загадки. В хороводных песнях, на свадьбах разыгрывались своего рода спектакли с большим числом действующих лиц, определенными ролями, строгим ритуалом (сватовство, рукобитье, девишник, свадьба, хлебины и др.).
Скоморохи собирались в труппы, иногда очень большие, до 60—100 человек. Их искусство—зародыш народного театра. Они — актеры и музыканты, певцы и танцоры, акробаты и фокусники — разыгрывали комедийные сцены, в том числе с излюбленным народом Петрушкой. Его юмор и смекалка, насмешки над богатеями, уверенность и неистощимость в выдумках вызывали восторг слушателей.
Устраивались и цирковые представления с медведем, козой и другими животными. Скоморохи ходили по всей России, а также по Европе, вплоть до Италии. Власти и особенно духовенство преследовали скоморохов. Резко осуждает их “Домострой” : “Скоморохи и их дело, плясание и сопели, песни бесовские всегда любя... вси вкупе буду во аде, а зде прокляты” . Но скоморошество, как и другие народные развлечения, несмотря ни на что продолжало существовать.
История российского государства охватывает несколько этапов или циклов. Каждый из них представлен характерными культурными особенностями. Упадком Киевской Руси заканчивается первый этап в развитии русской культуры. XIV – XVII век – зарождение Московского царства и формирование московской культуры, которая будет отлична от прежней. Время раздробленности закончилось, присоединение русских княжеств сформировало могучую централизованную державу: Россию. С падением Константинополя Русь становится защитницей православного христианства в связи с чем, возрастает роль церкви, оказывающей большое влияние на жизнь государства и людей.
С ликвидацией зависимости от Золотой Орды начинает развиваться русская культура, очагами её были города, получившие в XV веке статус самоуправления. Заново отстраивается Москва. Приглашенные итальянские мастера сооружают из кирпича стены и башни Кремля. Замечательными произведениями искусства становятся соборы Успенский, Благовещенский и Архангельский, где органично соединены традиции русского зодчества и передовых технических достижений западноевропейской архитектуры. Знаменитая Грановитая палата, сооруженная в 1487-1491годах, являясь тронным залом царского дворца, считается одним из лучших сооружений на территории Кремля. Её стены расписаны картинами с изображениями сцен из священного писания и русской истории.
Кроме Москвы строятся Псков, Новгород, Владимир. В первую очередь воздвигаются церкви. Лучшим образцом новых церквей становятся новгородские: церковь Федора Стратилата и Спаса на Ильинке. В Пскове начинается грандиозное строительство Псковского кремля-крепости, который будет полностью закончен к XVI веку. Строятся и каменные мирские дома, боярские хоромы, формируются соборные площади. В XV веке при строительстве каменных домов стали употреблять стекло. Его привозили из Царьграда, оно было очень дорогое, и стеклили окна только в богатых боярских постройках. Самобытный русский историк А.В.Терещенко так описывал хозяйские дворы в Москве: «…почти при каждом московском боярском доме находился сад, где встречаются в изобилии орешники, малинники, вишенники. Груши, сливы, дыни и арбузы только что начали разводиться, но наилучшее украшение составляли рыбные пруды.»
Новое развитие получает живопись. Становятся известны имена Феофана Грека и Андрея Рублева. Гениально владея мастерством тональной живописи, они наполняли создаваемые образы выразительностью и душевностью. Именно их пригласили расписать иконостас Благовещенского собора в Москве. Кисти Рублева принадлежит знаменитая « Троица »– вершина мировой иконописи. В ней мастер показал гармоничное сочетание чистых красок, раскрывших внутреннее достоинство и силу образов, их философскую глубину. Его фрески Успенского собора во Владимире и Троицкого в Сергиевом Посаде являют миру шедевры фресковой росписи.
Интересные культурные изменения происходят в русской литературе. На первый план начинает выдвигаться летописание Москвы. В знаменитой Троицкой летописи 1408 года митрополит Фотий впервые высказывает идею единого русского государства с централизованной властью. В жанре житийной литературы составлялись жизнеописания великих церковных отцов Руси: митрополита Петра, покровителя Москвы святого Сергия Радонежского. А тверской купец Афанасий Никитин написал «Хождение за три моря», где впервые рассказал об Индии, которую спустя 30 лет откроет для европейцев Васко да Гамма. Это произведение до сих пор впечатляет читателей красочным описанием жизни, обычаев, вероисповедания далекой страны.
Постепенно происходит замена пергамента бумагой и громоздкий «устав » с квадратными буквами переходит в полуустав, представляющий беглое и свободное письмо, что подготовило появление русского книгопечатания в следующем веке.
Путешествия русских купцов, присоединения завоёванных земель, интерес к всемирной истории приводит к появлению картографии и хронографов (события всемирной истории того времени).
Материальная культура Руси 15 века навёрстывала упущенные за время золотоордынского ига возможности созидать. Для возведения церквей, крепостей и новых городов необходимы знания. Были написаны пособия по прикладным наукам математике и геометрии.
По деревням и городам отбиралась смышленая детвора. При монастырях их обучали грамоте. Государству требовались технические работники. Нужно соединять каналами озера, строить мосты, мельницы. Освоили литье медных пушек. В это же время появились государственные учреждения. Их называли приказами. Были земельные, войсковые, судебные, мирские, посольские, градоустроительные и другие приказы. Ими заведовали бояре, помощников набирали из среды монашества или служивого дворянства.
Христианская мораль оказывала влияние на бытовую жизнь: брак, семейную жизнь, воспитание детей. Были установлены церковные праздники и воскресение, когда запрещалось работать, нужно посвящать время молитвам и благочестивым делам. На Пасху, Рождество, Крещение устраивались уличные представления и народные гуляния. Разрешались всякие игры и забавы: карусели, качели, скоморошные театры, выступления акробатов, кукольников. Любимыми играми были городки, жмурки, чехарда, бабки. Азартные игры в карты не одобрялись. На увеселительные кабаки была государственная монополия. В праздники на площадях устраивали общественные пиры, где угощали за одним столом всех собравшихся. Еда была простая – каша, пироги с горохом, капустой, яйцами, овсяный кисель.
Русская культура 15 века отразила идеи духовного единения народа в становлении централизованного государства.
