Раскол произошел в Русской православной церкви. Трое удмуртских священников сегодня заявили, что больше не признают над собой власть Русской православной церкви, однако, остаются священнослужителями Московского патриархата.
Эта скандальная история началась еще в апреле с открытого обращение протоиерея Сергия Кондакова, протоиерея Михаила Карпеева и священника Александра Малых к Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу.
В 20-минутном видео, которое доступно на youtube, священники раскритиковали Русскую Православную Церковь "за склонность части духовенства к роскоши, за заигрывание с толстосумами, за слепое соглашательство РПЦ с властью". Практически сразу же они были освобождены от занимаемых должностей, формально за отказ упоминания в богослужениях патриарха Кирилла.
Сегодня они заявили, что не только отказываются от упоминания Кирилла, но и больше не признают какую-либо власть главы РЦП. "Мы воссоединились с Русской православной церковью за рубежом, возглавляемой выдающимся архипастырем митрополитом Агафангелом". Имеется в виду бывший епископ русской православной церкви за рубежом, который не признал объединение РПЦ и РПЦЗ, произошедшее в 2008 году. Он называет себя "митрополитом Нью-Йоркским и Восточно-Американским, а также архиепископом Таврическим и Одесским" .
Раскол в РПЦ обсуждаем с главой пресс-службы Московского Патриархата Владимиром Вигилянским и главным священником ВДВ иереем Михаилом Васильевым.
Писпанен: Прежде чем уйти в независимую от РПЦУ структуру, священники упрекали РПЦ в склонности к роскоши и в заигрывании с властью. Вы согласны с такими обвинениями?
Вигилянский: Отчасти согласен. Вообще многие вопросы, которые они ставят, заостряя их публицистически, в этом открыто у нас обсуждается, не прибегая к тому, чтобы уходить в раскол или нарушать церковные каноны, как это сделали несчастные, как мне кажется, мне их искренне жалко, эти ижевские священники. Вообще тот документ, который был опубликован в Youtube и на который вы ссылаетесь, это такое смешение богословских проблем с политикой, канонического права с газетной публицистикой, вы привели некоторые примеры, эти вопросы у нас свободно обсуждаются и на архиерейских соборах, и в информационном пространстве церкви. Для этого совершенно не нужно было, как мне кажется, идти на такую крайнюю меру, нарушать еще апостольские правила, когда непоминание до церковного суда своего предстоятеля, они объявили о том, что они его не поминают, тем самым, поставили себя, конечно, вне какого-то права с ними дискутировать. Удивительно, что эти священнослужители учились в семинарии, но ни одного документа… у нас существует устав церкви, где расписано абсолютно все – функции патриарха, то, что должны делать клирики, когда они с кем-то или с чем-то не согласны - такое впечатление, что это, прости господи, какое-то доморощенное катакомбное представление о церковном и ином праве.
Писпанен: Если вы сами подтверждаете, что да, это есть, да, мы это обсуждаем на соборе, и вот если некие священники, понимая, что ничего не делается и ничего не меняется, хотя вы это обсуждаете, все-таки понимают, что легче уйти, чем бороться и относиться к РПЦ. Почему ничего не делается?
Вигилянский: Кто это утверждает? Я считаю, что делается. По каждому из тех 12 пунктов обвинения есть, что сказать. Сейчас в эфире углубляться по каждому из этих пунктов довольно странно. Я готов, просто вы не готовы. Что касается относительно того, что у нас не борются с бедностью, да ничего подобного. Именно собор в феврале как раз принял постановление относительного того, чтобы бороться с бедностью на приходах и создании специальных комиссий относительно священнослужителей, которые претерпевают материальные невзгоды.
Писпанен: Вообще-то мы говорили не о бедности, а о роскоши наоборот.
Вигилянский: Я говорю как например. Что касается роскоши, то примеры хотелось бы – хотя бы один пример могли бы привести критики для того, чтобы дальше рассуждать. Священнослужители очень бедные.
Фишман: Продолжим этот разговор. Отчасти отец Владимир признал сам факт претензий. Тут дело, наверное, не столько в роскоши, сколько в излишней светскости и, наверное, если я правильно понимаю, в либеральности. На самом деле те раскольники, я их так назову, эти священники обвиняют в излишнем либерализме церковь под управлением патриарха Кирилла. Я прав или нет?
Васильев: Вопроса не понял.
Фишман: Прав я или нет, что на самом деле это упреки в либерализме?
Васильев: Правда в том, что на солнце есть пятно. Правда в том, что Русская православная церковь и ее священнослужители не берутся с Марса в герметической упаковке – в этом вы совершенно правы, они берутся из того же общества, и человек очень часто привносит в свое служение свою работу, свой бизнес, свои какие-то личные характеристики. У одного порядочности папой и мамой, средой обитания, традициями предков больше заложены, и он ведет себя достойно – за деньги не продается, жене и родине не изменяет. У другого эти традиции воспитаны в меньшей степени, естественно, каков поп – такой приход. Очевидно, очень часто мы сталкиваемся с тем, что у нас не совсем такие, как хотелось бы, политики, спортсмены. К сожалению, в равной степени это относится и к священникам – им неоткуда взяться идеальными. И мы эти явления действительно не просто признаем – у нас ежегодно извергаются из сана за дисциплинарные преступления, с точки зрения церковных канонов, подчеркиваю, не уголовного права. Наши требования к пастырю значительно более строже, чем уголовный кодекс. Например, если батюшка курит, его извергают из сана.
Писпанен: Тогда непонятно, если батюшка курит, у него очень строгие какие-то кодексы и каноны, и тем не менее, он позволяет себе реально раскошествовать, когда его паства недоедает.
Васильев: О каком священнике мы сейчас говорим?
Писпанен: Давайте, может, не будем называть их сейчас поименно?
Васильев: Мы можем назвать их поименно, и мне кажется, это будет правильно и интересно телезрителям. Все остальное, если мы говорим об абстрактном собирательном образе журналиста – Доренко, Киселев входят в этот собирательный образ, священники – поп Гапон, возьмем сказку о попе и его работнике Балде.
Писпанен: Мы говорим о современной России.
Васильев: В современной России мы увидим людей, которые реально как какой-нибудь Михаил Ардов или соответственно Глеб Якунин ударились в политическую деятельность и были извергнуты из сана, которые отказались оставить свое теплое место в Государственной думе, как это было с Якуниным, и соответственно предпочли оставить свой приход. В данном случае речь идет о совершенно конкретной позиции конкретных батюшек. Одного из них, старшего, отца Сергия, я лично знаю, который окормлял военнослужащих. Могу сказать о его личной порядочности, она мне известна, и вместе с тем, могу сказать, что его выступление, на мой взгляд, представляет собой совершенно эклектическую смесь нереализованных амбиций, личных проблем и самых-самых разных претензий, которые, по-моему, просто набраны из Интернета.
Фишман: У всех своих проблемы, все люди разные, и все священники тоже разные. Понятно, что все при этом остаются людьми, но речь идет о том, насколько это выступление отражает что-то, не видите ли в нем какой-то тренд. Вопрос такой – можно ли утверждать, что при патриархе Кирилле церковь более склонна сотрудничать с государством, нежели это было до того.
Васильев: Можно говорить о другом – о том, что с положения лежа, в котором церковь была еще относительно исторически недавно, грубо очень говоря, конечно, утрирую, начинаем приподниматься. И когда ты начинаешь приподниматься, то естественно, ты в большей степени заметен, в большей степени подвержен влиянию атмосферных осадков, критики, чего хотите. Я, может быть, отчасти утрирую – сам жанр предполагает, но поймите, пожалуйста, что даже если мы в коленно-локтевом положении останемся, мы все равно не устроим всех в полной мере. Поэтому наша задача угождать не князьям и не человекам, а совершать служение богу, богослужением. Мы этим и занимаемся.
Фишман: Я позволю себе добавить пару слов, что, конечно, патриарх Кирилл, когда его только избрали патриархом, стал чрезвычайно активен, и активен в чисто даже политическом смысле этого слова. Этот период продолжался довольно долго, а потом постепенно стал угасать. Появились соображения, что это как-то связано с его отношениями со светскими властями.
Васильев: Это ваши домыслы.
Фишман: Безусловно, домыслы. Об этом, тем не менее, шла речь. Но самый апофеоз в некотором смысле сотрудничества с властями, случившийся на этой неделе – это заявление патриарха Кирилла о том, что уклонение от призыва является смертным грехом.
Васильев: Вы читали текст? Возьмите текст, возьмите видеозапись, и вы увидите, что фразы, на которую вы ссылаетесь, в ней нет. Я специально посмотрел перед тем, как к вам прийти.
Писпанен: А что есть?
Васильев: Там есть совершенно четкое определение предательства как смертного греха. В данном случае неважно – предательство это жене или родине. Там же святейший патриарх сказал о том, что измена присяге есть смертный грех. Церковные каноны, которые восходят еще к традиции одного из поместных соборов в Северной Африке в 4 веке, подчеркиваю, в римском, тогда еще языческом государстве, было определено, что аще христианин даже в мирное время не будет служить в вооруженных силах, когда его призовут, выполнять свой долг по защите отечества, такой человек совершает грех.
Писпанен: Но он присягу же еще не давал.
Васильев: Институт присяги, который существует в современной армии в разных государствах, не существовал, он был не всегда. Человека призывали, раз он мужчина – значит, защитник. Не везде и не всегда была устная или письменная присяга, которую скрепляли кровью, сургучом или еще чем-то. Поэтому осознайте, что это относится не только к тем странам, где есть присяга, но и вообще к любому человеку, который выполняет свой долг по защите отечества.
Писпанен: То есть вы согласны, что любой юноша, который не пошел в армию, совершает смертный грех?
Васильев: Я согласен только с тем, что любой человек, который не выполняет свой воинский долг, уклоняется от него, подчеркиваю, сознательно, не делает это по болезни или, например, по причине учебы или каким-то другим объективным обстоятельствам, этот человек действительно, если он христианин – это проецируется только на тех, кто называет себя христианами – совершает грех. Что касается понятия смертный грех, то в Русской православной церкви, вообще в христианстве не существует жесткого деления грехов на смертный и не смертный. Это просто красивое словосочетание. Смысл очень простой – любая ранка на пальце может быть смертельной, если она инфицируется и не будет лечиться, и приведет, например, к сепсису. Также и любой грех, если человек в нем закоренел, не раскаивается, не исправляется, может привести к деградации личности и, к сожалению, погибели души. Но это происходит в том случае, если этот грех не врачуется, если у человек нет желания исправляться, а есть желание этот грех усугублять.
Религиозно-политическое движение XVII века, в результате которого произошло отделение от Русской Православной Церкви части верующих, не принявших реформ патриарха Никона, получило название раскола.
Поводом к возникновению раскола послужило исправление церковных книг. Потребность в таком исправлении чувствовалась уже давно, так как в книги было внесено много мнений, несогласных с учением православной Церкви.
За устранение разночтений и исправление богослужебных книг, а также ликвидацию местных различий в церковной практике, выступали члены Кружка ревнителей благочестия, сформировавшегося в конце 1640-х - начале 1650-х годов и просуществовавшего до 1652 года. Настоятель Казанского собора протопоп Иван Неронов, протопопы Аввакум, Логгин, Лазарь считали, что русская Церковь сохранила древнее благочестие, и предлагали проводить унификацию, опираясь на древнерусские богослужебные книги. Духовник царя Алексея Михайловича Стефан Вонифатьев, дворянин Федор Ртищев, к которым позднее присоединился архимандрит Никон (позднее - патриарх), ратовали за следование греческим богослужебным образцам и укрепление их связей с восточными автокефальными православными Церквами.
В 1652 году митрополит Никон был избран в патриархи. Он вступил в управление русской Церковью с решимостью восстановить полное согласие ее с греческой Церковью, уничтожив все обрядовые особенности, которыми первая отличалась от последней. Первым шагом Патриарха Никона на пути литургической реформы, сделанным сразу после вступления на Патриаршество, было сравнение текста Символа веры в редакции печатных московских богослужебных книг с текстом Символа, начертанного на саккосе митрополита Фотия. Обнаружив расхождения между ними (а также между Служебником и другими книгами), патриарх Никон решился приступить к исправлению книг и чинопоследований. В сознании своего «долга» упразднения всех литургических и обрядовых различий с Церковью греческой, патриарх Никон приступил к исправлению русских богослужебных книг и церковных обрядов по греческим образцам.
Примерно через полгода по восшествии на патриарший престол, 11 февраля 1653 года, патриарх Никон указал опустить в издании Следованной Псалтири главы о числе поклонов на молитве преподобного Ефрема Сирина и о двуперстном крестном знамении. Спустя 10 дней, в начале Великого поста 1653 года, патриарх разослал по московским церквам «Память» о замене части земных поклонов на молитве Ефрема Сирина поясными и об употреблении троеперстного крестного знамения вместо двуперстного. Именно этот указ о том, сколько следует класть земных поклонов при чтении великопостной молитвы Ефрема Сирина (четыре вместо 16), а также предписание креститься тремя перстами вместо двух вызвал огромный протест верующих против такой литургической реформы, который со временем перерос в церковный раскол.
Также в ходе реформы богослужебная традиция была изменена в следующих пунктах:
Широкомасштабная «книжная справа», выразившаяся в редактировании текстов Священного Писания и богослужебных книг, которая привела к изменениям даже в формулировках Символа Веры - убран союз-противопоставление «а» в словах о вере в Сына Божия «рождена, а не сотворена», о Царствии Божием стали говорить в будущем («не будет конца» ), а не в настоящем времени («несть конца» ). В восьмом члене Символа веры («В Духа Святаго Господа истиннаго») из определения свойств Духа Святаго исключено слово «Истиннаго» . В исторические богослужебные тексты было внесено также множество других новаций, например, по аналогии с греческими текстами в имя «Ісусъ» в новопечатных книгах была добавлена ещё одна буква и оно стало писаться «Іисусъ» .
На богослужении вместо пения «Аллилуйя» два раза (сугубая аллилуйя)
было велено петь три раза (трегубая). Вместо обхождения храма во время
крещения и венчания по солнцу было введено обхождение против солнца, а
не посолонь. Вместо семи просфор на литургии стали служить на пяти.
Вместо восьмиконечного креста стали употреблять четырехконечный и
шестиконечный.
Кроме этого предметом критики патриарха Никона стали русские иконописцы, которые отступили от греческих образцов в писании икон и применяли приемы католических живописцев. Далее патриарх ввел вместо древнего одноголосного пения многоголосное партесное, а также обычай произносить в церкви проповеди собственного сочинения - в древней Руси видели в таких проповедях признак самомнения. Никон сам любил и умел произносить поучения собственного сочинения.
Реформы патриарха Никона ослабляли и Церковь и государство. Видя, какое сопротивление со стороны ревнителей и их единомышленников встречает предпринятое исправление церковных обрядов и богослужебных книг, Никон решил придать этому исправлению авторитет высшей духовной власти, т.е. соборной. Никоновские нововведения были одобрены церковными Соборами 1654-1655 годов. Только один из членов Собора, епископ коломенский Павел, попытался выразить несогласие с постановлением о поклонах, тем самым постановлением, против которого уже возражали протопопы-ревнители. Никон обошелся с Павлом не только сурово, но весьма жестоко: он заставил его осудить, снял с него архиерейскую мантию, подверг истязаниям и отправил в заточение. В течение 1653-1656 годов на Печатном дворе выпускались исправленные или вновь переведенные богослужебные книги.
С точки зрения патриарха Никона, исправления и богослужебные реформы, сближающие обряды Русской Церкви с греческой богослужебной практикой, были совершенно необходимы. Но это вопрос весьма спорный: острой необходимости в них не было, можно было ограничиться устранением неточностей в богослужебных книгах. Некоторые расхождения с греками не препятствовали нам быть вполне православными. Несомненно, что слишком поспешная и крутая ломка русского церковного обряда и богослужебных традиций не вынуждалась какой-либо действительною, насущною потребностью и необходимостью тогдашней церковной жизни.
Недовольство населения вызвали насильственные меры, с помощью которых патриарх Никон вводил в обиход новые книги и обряды. Первыми за «старую веру», против реформ и действий патриарха выступили некоторые члены Кружка ревнителей благочестия. Протопопы Аввакум и Даниил подали царю записку в защиту двоеперстия и о поклонах во время богослужения и молитв. Затем они стали доказывать, что внесение исправлений по греческим образцам оскверняет истинную веру, так как греческая Церковь отступила от «древлего благочестия», а ее книги печатаются в типографиях католиков. Архимандрит Иван Неронов выступил против усиления власти патриарха и за демократизацию церковного управления. Столкновение между Никоном и защитниками «старой веры» приняло резкие формы. Аввакум, Иван Неронов и другие противники реформ подверглись жестоким преследованиям. Выступления защитников «старой веры» получили поддержку в различных слоях русского общества, начиная от отдельных представителей высшей светской знати и заканчивая крестьянами. В народных массах живой отклик находили проповеди расколоучителей о наступлении «последнего времени», о воцарении антихриста, которому якобы уже поклонились царь, патриарх и все власти и выполняют его волю.
Большой Московский Собор 1667 года анафематствовал (отлучил от Церкви) тех, кто после многократных увещеваний отказался принять новые обряды и новопечатные книги, а также продолжал ругать Церковь, обвиняя ее в ереси. Собор также лишил и самого Никона патриаршего сана. Низложенный патриарх был отправлен в заточение - сначала в Ферапонтов, а затем Кирилло Белозерский монастырь.
Увлекаемые проповедью расколоучителей многие посадские люди, особенно крестьяне, бежали в глухие леса Поволжья и Севера, на южные окраины Русского государства и за границу, основывали там свои общины.
С 1667 по 1676 год страна была охвачена бунтами в столице и на окраинах. Затем с 1682 года начались стрелецкие бунты, в которых раскольники играли немаловажную роль. Раскольники совершали нападения на монастыри, грабили монахов, захватывали церкви.
Страшным последствием раскола явились гари - массовые самосожжения. Самое раннее сообщение о них относится к 1672 году, когда в Палеостровском монастыре совершили самосожжение 2700 человек. С 1676 по 1685 год, по документально зафиксированным сведениям, погибли около 20 000 человек. Самосожжения продолжались и в XVIII веке, а отдельные случаи - в конце XIX века.
Главным результатом раскола явилось церковное разделение с образованием особой ветви православия - старообрядчества . К концу XVII - началу XVIII века существовали различные течения старообрядчества, получившие названия «толков» и «согласий». Старообрядчество разделилось на поповщину и беспоповщину . Поповцы признавали необходимость духовенства и всех церковных таинств, они были расселены в Керженских лесах (ныне территория Нижегородской области), районах Стародубья (ныне Черниговская область, Украина), Кубани (Краснодарский край), реки Дон.
Беспоповцы жили на севере государства. После смерти священников дораскольного рукоположения они отвергали священников нового поставления, поэтому стали называться беспоповцами . Таинства крещения и покаяния и все церковные службы, кроме литургии, совершали избранные миряне.
До 1685 года правительство подавляло бунты и казнило нескольких вождей раскола, но специального закона о преследовании раскольников за веру не было. В 1685 году при царевне Софье был издан указ о преследовании хулителей Церкви, подстрекателей к самосожжению, укрывателей раскольников вплоть до смертной казни (одних через сожжение, других мечом). Прочих старообрядцев приказано было бить кнутом, и, лишив имущества, ссылать в монастыри. Укрывателей старообрядцев «бить батогами и, после конфискации имущества, тоже ссылать в монастырь».
Во время гонений на старообрядцев был жестоко подавлен бунт в Соловецкой обители, во время которого в 1676 году погибли 400 человек. В Боровске в заточении от голода в 1675 году погибли две родные сестры - боярыня Феодосия Морозова и княгиня Евдокия Урусова. Глава и идеолог старообрядчества протопоп Аввакум, а также священник Лазарь, диакон Феодор, инок Епифаний были сосланы на Крайний Север и заточены в земляную тюрьму в Пустозерске. После 14 лет заточения и пыток они были заживо сожжены в срубе в 1682 году.
Патриарх Никон уже никакого отношения к гонениям на старообрядцев не имел - с 1658 года до кончины в 1681 году он находился сначала в добровольной, а затем в вынужденной ссылке.
Постепенно большинство старообрядческих согласий, особенно поповщина, утратило оппозиционный характер по отношению к официальной Российской Церкви и сами старообрядцы-поповцы стали предпринимать попытки сблизиться с Церковью. Сохранив свою обрядность, они подчинились местным епархиальным архиереям. Так возникло единоверие: 27 октября 1800 года в России указом императора Павла единоверие было учреждено как форма воссоединения старообрядцев с Православной Церковью. Старообрядцам, пожелавшим вернуться в синодальную Церковь, было дозволено служить по старым книгам и соблюдать старые обряды, среди которых наибольшее значение придавалось двоеперстию, но богослужение и требы совершали православные священнослужители.
Поповцы, не пожелавшие идти на примирение с официальной Церковью, создали свою церковь. В 1846 году они признали своим главой находившегося на покое боснийского архиепископа Амвросия, который «посвятил» старообрядцам двух первых «епископов». От них и пошла т.н. Белокриницкая иерархия. Центром этой старообрядческой организации стал Белокриницкий монастырь в местечке Белая Криница в Австрийской империи (ныне территория Черновицкой области, Украина). В 1853 году была создана Московская старообрядческая архиепископия, ставшая вторым центром старообрядцев Белокриницкой иерархии. Часть общины поповцев, которые стали называться беглопоповщиной (они принимали «беглых» попов - перешедших к ним из православной Церкви), не признала Белокриницкую иерархию.
Вскоре в России были учреждены 12 епархий Белокриницкой иерархии с административным центром - старообрядческим поселением на Рогожском кладбище в Москве. Они стали называть себя «Древлеправославной Церковью Христовой».
В июле 1856 года по указу императора Александра II полиция опечатала алтари Покровского и Рождественского соборов старообрядческого Рогожского кладбища в Москве. Поводом послужили доносы, что в храмах торжественно совершаются литургии, «соблазняющие» верующих синодальной Церкви. Богослужения проводились в частных моленных, в домах столичных купцов и фабрикантов.
16 апреля 1905 года, накануне Пасхи, в Москву пришла телеграмма Николая II, разрешающая «распечатать алтари старообрядческих часовен Рогожского кладбища». На следующий день, 17 апреля, был обнародован императорский «Указ о веротерпимости», гарантировавший староверам свободу вероисповедания.
Революционные события начала ХХ века породили в церковной среде немалые уступки духу времени, проникшему тогда во многие церковные головы, не заметившие подмены православной соборности протестантской демократизацией. Идеи, которыми были одержимы многие старообрядцы начала ХХ века носили ярко выраженный либерально-революционный характер: «уравнение в статусе», «отмена» решений Соборов, «принцип выборности всех церковно-служительских и священно-служительских должностей» и т.п. - штампы эмансипированного времени, в более радикальной форме сказавшиеся в «самой широкой демократизации» и «самом широком доступе к лону Отца Небесного» обновленческого раскола. Неудивительно, что эти мнимые противоположности (старообрядчество и обновленчество), по закону диалектического развития, в скором времени сошлись в синтезе новых старообрядческих толков с обновленческими лжеиерархами во главе.
Вот один из примеров. Когда в России разразилась революция, в Церкви объявились новые раскольники - обновленцы. Один из них, обновленческий архиепископ Саратовский Николай (П.А.Позднев, 1853-1934), бывший под запрещением, стал в 1923 году родоначальником иерархии «Древлеправославной церкви» в среде беглопоповцев, не признававших Белокриницкую иерархию. Ее административный центр несколько раз перемещался, а с 1963 года обосновался в Новозыбкове Брянской области, отчего их еще называют «новозыбковцами» ...
В 1929 году патриарший Священный Синод сформулировал три постановления:
- «О признании старых русских обрядов спасительными, как и новые обряды, и равночестными им»;
- «Об отвержении и вменении, яко не бывших, порицательных выражений, относящихся к старым обрядам, и в особенности к двуперстию»;
- «Об упразднении клятв Московского Собора 1656 года и Большого Московского Собора 1667 года, наложенных ими на старые русские обряды и на придерживающихся их православно верующих христиан, и считать эти клятвы, яко не бывшие».
Поместный Собор РПЦ МП 1971 года утвердил три постановления Синода от 1929 года. Деяния Собора 1971 г. заканчиваются следующими словами: «Освященный Поместный Собор любовно объемлет всех свято хранящих древние русские обряды, как членов нашей Святой Церкви, так и именующих себя старообрядцами, но свято исповедующих спасительную православную веру».
Известный церковный историк протоиерей Владислав Цыпин, рассказывая о принятии этого деяния Собора 1971 года, констатирует: «Старообрядческие общины не сделали после акта Собора, исполненного духом христианской любви и смирения, встречного шага, направленного на уврачевание раскола, и продолжают пребывать вне общения с Церковью».
В РПЦ, похоже, доигрались. Им прощали гомосексуальные скандальчики с участием духовенства, дорогущие иномарки, разбитые в уличных гонках лихачами-мшелоимцами в рясах, снисходительно дивились заигрыванию с Ватиканом высших иерархов. Последней каплей, пожалуй, стало недавнее обращение патриарха Кирилла к римскому папе в связи с угрозой захвата храмов УПЦ (МП) на Украине – он бы ещё поискал поддержки у преданного анафеме раскольника Филарета! И теперь растерявшее трепетное к себе отношение патриаршее окружение ревниво приглядывается, уж не осеняет ли себя президент России двумя перстами?
Валерий КОРОВИН, член комиссии по гармонизации межнациональных и межрелигиозных отношений Общественной палаты РФ– Задолго до памятной мартовской встречи с президентом митрополит Корнилий официально присутствовал на государственных торжествах, на оглашении посланий президента, и встречался с первым лицом государства в составе различных делегаций. Но полноформатная их встреча произошла лишь недавно и явила собой полную легитимацию старообрядчества со стороны власти. Старообрядцы вновь стали полноценными элементами российского общества, безо всяких оговорок, недомолвок и негативных коннотаций. В государстве принято смотреть на первое лицо, на некую официальную отмашку – так вот, их встреча стала знаком того, что православная традиция отныне принимается государством во всей полноте. Раскол русской церкви был драмой, подкосившей российскую государственность на несколько столетий. Но если в атеистический период это было несущественно, то сегодня, когда православная традиция становится основой существования общества, недопонимание должно было быть окончательно устранено. И могу сказать с уверенностью – его больше не существует.
На прошлой неделе президент России Владимир Путин неожиданно отправился в центр старообрядчества – Рогожскую слободу, встретившись там с митрополитом Русской православной старообрядческой церкви (РПСЦ) митрополитом Корнилием. Это встреча стала уже второй по счёту, первая состоялась в конце марта. Событие можно считать сенсацией. До этого три с половиной столетия никаких контактов между российским руководством и староверами не было и в помине. Староверы затаили обиду на власть за гонения, а та, в свою очередь, не простила им несговорчивость и негибкость. И лишь этой весной стороны примирились – к удивлению и, поговаривают, даже отчасти к негодованию верхушки РПЦ (МП).
Оно и понятно. В России ведь как: куда нос, туда и хвост. Ленин со Сталиным в Бога не верят? Значит, и мы как они. Им ведь виднее, сверху-то. Бывшие коммунисты Ельцин с Путиным крестятся – и мы станем! Во что скажут, в то и уверуем, хоть в светлое будущее, хоть в царствие небесное, хоть, прости Господи, в переселение душ. И наверняка руководство РПЦ (МП) отдаёт себе отчёт в том, что доставшаяся им паства бывших сплошь убеждённых атеистов запросто может построиться в шеренгу за любимым гражданским руководителем и уйти вслед за ним навсегда – хоть к старообрядцам, хоть к баптистам, хоть к нудистам. Как устремились за «обновленцами» на заре советской власти их не пуганная лекторами общества «Знание» паства. Вот и сейчас: зачастит Путин к староверам, и как знать, не опустеет ли в этой связи храм Христа Спасителя, невзирая на завозные из самой Италии чудеса?
Кстати, обратили внимание, как доверительно беседовали президент с митрополитом – по телевизору показали? Наверняка Путин в душе одобряет их аскетизм, чуждый большинству первосвященников РПЦ. Не пьют, не курят, много работают и не рассекают по столичным дорогам на БМВ. И уж тем паче не якшаются с Римской курией, стремясь сохранить дорогостоящую украинскую недвижимость. В старообрядческих храмах по-прежнему не признают электричества и жгут свечи, как сотни лет назад, – что-то есть в этом от вечности, настоящее. Вот кстати: грядёт 400-летие протопопа Аввакума и старообрядцы просят президента провести празднование юбилея на государственном уровне. И как отказать, ведь Аввакум – отец русской словесности. Но можно только представить себе реакцию РПЦ, ведь для них Аввакум – еретик и раскольник. Чем же обернётся внезапная благосклонность российского президента к старообрядческой церкви?
Версия 1Смена церковного официоза – патриарха Кирилла со свитой заменят Корнилий с его староверами
«Старообрядчество – вот истинное православие, которое через князя Владимира пришло на нашу землю, – увещевал Путина, заглядывая ему в глаза, митрополит Корнилий. – Мы свято храним эти традиции. Надеемся, что это не только прошлое, но и будущее нашего государства». А почему бы и нет, в самом деле? Как всё здесь, однако, одно к одному: и сакральная Корсунь, она же – крымский Херсонес, и крестившийся там князь Владимир, осенивший Святую Русь двумя, а вовсе не тремя перстами. Вот она, преемственность, вот наши корни, из самой былинной древности. А те, кто стал осенять себя щепотью в погоне за царским расположением и сытым достатком, нынче тонут в мирской суете, деля приходы и паству с раскольниками. И упорно делают вид, что не было никакого воссоединения Крыма с Россией. И кто в таком случае выпадает из российской истории инородным звеном – смиренные ли последователи Аввакума или суетные никонианцы, во все времена алкавшие особого внимания власти мирской? Что в империи, что в СССР, что сейчас. Так не разумнее ли приблизить смиренных и отринуть прочь алчных?
Версия 2Сближаясь со староверами, государство принудит РПЦ к конкуренции и тем самым её оздоровит
Известно, что президент – прихожанин РПЦ (МП). Также известно и то, что Путин крайне неохотно увольняет людей из своего окружения, и даже тем, кто проштрафился, предоставляет шанс исправить ошибки. Расстаётся с подчинёнными он лишь в самых крайних случаях. Да, в последнее время за свитой Кирилла тянется много чего неприглядного. Но ведь он не чужой, патриарх, право слово. Так зачем же его менять, вдруг исправится? Нужно дать шанс. Этот шанс – добровольно-принудительное сближение с РПСЦ. Наверняка Кирилл внимательно наблюдает за поездками президента в Рогожскую слободу и тщательно отслеживает, что ещё Путин пообещал Корнилию. Будь то возвращение храмов или содействие репатриации наших староверов из Южной Америки – с безвозмездным наделением их земельными участками. Глядишь, и сделает Кирилл верные выводы, и вернёт былое расположение главы государства. Да и собственной паствы заодно.
Версия 3РПЦ ждёт раскол: часть священнослужителей устремится за Путиным и РПСЦ
Во время посещения Рогожской слободы Путину был дан знак свыше, уже разъясняют некоторые. Пред ним явился голубь, символ Святого Духа. А накануне прихожане РПЦ (МП) обратились к президенту с открытым письмом, в котором сообщали, что «ситуация принимает крайне опасный для церкви и для государства характер» – в связи с принятым на Архиерейском соборе проектом экуменической декларации об отношении «с остальным христианским миром». А также другой декларацией, подписанной патриархом Кириллом и римским папой Франциском в ходе прошлогодней встречи в Гаване. Дело пахнет расколом, предупреждают верующие. Потому эксперты отмечают, что часть паствы, из тех, кто доверяет главе государства, но разуверился в РПЦ, может оказаться, вслед за президентом, в Рогожской слободе. А тогда и правда – новый раскол?
1. Причины церковной реформы
Централизация Русского государства требовала унификации церковных правил и обрядов. Уже в XVI в. был установлен единообразный общерусский свод святых. Однако в богослужебных книгах сохранялись значительные разночтения, вызванные нередко ошибками переписчиков. Устранение этих различий стало одной из целей созданного в 40-х гг. XVII в. в Москве кружка "ревнителей древнего благочестия", состоявшего из видных представителей духовенства. Он стремился также к исправлению нравов священнослужителей.
Распространение книгопечатания позволяло установить единообразие текстов, но прежде требовалось решить, по каким образцам вести исправления.
Определяющую роль в решении этого вопроса сыграли политические соображения. Стремление сделать Москву ("Третий Рим") центром мирового православия требовало сближения с греческим православием. Однако греческое духовенство настаивало на исправлениие русских церковных книг и обрядов по греческому образцу.
Греческая церковь со времен введения православия на Руси пережила ряд реформ и значительно отличалась от древних византийских и русских образцов. Поэтому часть русского духовенства во главе с "ревнителями древнего благочестия" выступила против предложенных преобразований. Однако патриарх Никон, опираясь на поддержку Алексея Михайловича решительно провел намеченные реформы в жизнь.
2. Патриарх Никон
Никон - выходец из семьи мордовского крестьянина Мины, в миру - Никита Минин. Патриархом стал в 1652 г. Отличавшийся непреклонным, решительным характером Никон обладал колоссальным влиянием на Алексея Михайловича, который называл его своим "собинным (особенным) другом".
Важнейшими обрядовыми изменениями явились: крещение не двумя, а тремя перстами, замена земных поклонов поясными, троекратное пение "аллилуйя" вместо двукратного, движение верующих в церкви мимо алтаря не по солнцу, а против него. По-иному стало писаться имя Христа - "Иисус" вместо "Исус". Некоторые изменения были внесены в правила богослужения и иконописи. Все книги и иконы, написанные по старым образцам, подлежали уничтожению.
4. Реакция на реформу
Для верующих это было серьезным отступлением от традиционного канона. Ведь молитва, произнесенная не по правилам, не просто не действенна - богохульна! Наиболее упорными и последовательными противниками Никона стали "ревнители древнего благочестия" (ранее патриарх сам входил в этот кружок). Они обвиняли его во введении "латинства", ведь греческая церковь со времен Флорентийской унии 1439 г. считалась в России "испорченной". Тем более, греческие богослужебные книги печатались не в турецком Константинополе, а в католической Венеции.
5. Возникновение раскола
Противники Никона - "старообрядцы" - отказались признавать проведенные им реформы. На церковных соборах 1654 и 1656 гг. противники Никона были обвинены в расколе, отлучены от церкви и сосланы.
Наиболее видным сторонником раскола был протопоп Аввакум, талантливый публицист и проповедник. Бывший придворный священник, участник кружка "ревнителей древнего благочестия" пережил тяжелую ссылку, страдания, смерть детей, но не отказался от фанатического противостояния "никонианству" и его защитнику - царю. После 14-летнего заключения в "земляной тюрьме" Аввакум был заживо сожжен за "хулу на царский дом". Самым знаменитым произведением стораобрядческой литературы стало "Житие" Аввакума, написанное им самим.
6. Старообрядчество
Церковный собор 1666/1667 г. проклял старообрядчество. Начались жестокие преследования раскольников. Сторонники раскола скрывались в труднодоступных лесах Севера, Заволжья, Урала. Здесь они создавали скиты, продолжая молиться по-старому. Нередко в случае приближения царских карательных отрядов они устраивали "гарь" - самосожжение.
Не приняли реформ Никона монахи Соловецкого монастыря. Вплоть до 1676 г. мятежный монастырь выдерживал осаду царских войск. Восставшие, считая, что Алексей Михайлович стал слугой Антихриста, отказались от традиционной для православия молитвы за царя.
Причины фанатического упорства раскольников коренились, прежде всего, в их уверенности, что никонианство - порождение сатаны. Однако сама эта уверенность питалась определенными социальными причинами.
Среди раскольников было много духовных лиц. Для рядового священника нововведения означали, что всю свою жизнь он прожил неверно. К тому же многие священнослужители были малограмотны и не подготовлены к освоению новых книг и обычаев. Посадские люди и купечество также широко участвовали в расколе. Никон давно конфликтовал с посадами, возражая против ликвидации принадлежавших церкви "белых слобод". Монастыри и патриаршая кафедра занимались торговлей и промыслами, что раздражало купцов, считавших, что духовенство незаконно вторгается в их сферу деятельности. Поэтому посад с готовностью воспринимал все, шедшее от патриарха, как зло.
Среди старообрядцев были и представители господствующих слоев, например боярыня Морозова и княгиня Урусова. Однако это все же единичные примеры.
Основную же массу раскольников составляли крестьяне, уходившие в скиты не только за правой верой, но и за волей, от барских и монастырских поборов.
Естественно, что субъективно каждый старообрядец видел причины своего ухода в раскол исключительно в неприятии "никоновской ереси".
Среди раскольников не было архиереев. Некому было рукополагать новых священников. В этой ситуации часть старообрядцев прибегла к "перекрещиванию" ушедших в раскол никонианских священников, а другие вообще отказались от духовенства. Общиной таких раскольников-"беспоповцев" руководили "наставники" или "начетчики" - наиболее сведущие в Писании верующие. Внешне "беспоповское" направление в расколе напоминало протестантизм. Однако это сходство иллюзорно. Протестанты отвергали священство принципиально, считая, что человеку не нужен посредник в общении с Богом. Раскольники же отвергли священство и церковную иерарахию вынужденно, в случайно возникшей ситуации.
Идеология раскола, строившаяся на неприятии всего нового, принципиальном отвержении любого иноземного влияния, светского образования, была крайне консервативна.
7. Конфликт церкви и светской власти. Падение Никона
Вопрос о соотношении светской и церковной властей был одним из важнейших в политической жизни Русского государства XV-XVII вв. С ним была тесно связана борьба иосифлян и нестяжателей. В XVI в. господствующее иосифлянское направление в русской церкви отказалось от тезиса о превосходстве церковной власти над светской. После расправы Грозного над митрополитом Филиппом подчинение церкви государству казалось окончательным. Однако ситуация изменилась в годы Смуты. Авторитет царской власти из-за обилия самозванцев и череды клятвопреступлений пошатнулся. Авторитет же церкви, благодаря патриарху Гермогену, возглавлявившему духовное сопротивление полякам и принявшему от них мученическую смерть, ставшей важнейшей объединяющей силой, возрос. Еще больше возросла политическая роль церкви при патриархе Филарете, отце царя Михаила.
Властный Никон стремился возродить то соотношение светской и церковной властей, которое существовало при Филарете. Никон утверждал, что священство выше царства, поскольку представляет Бога, а светская власть - от Бога. Он активно вмешивался в светские дела.
Постепенно Алексей Михайлович стал тяготиться властью партриарха. В 1658 г. между ними произошел разрыв. Царь потребовал, чтобы Никон не именовался впредь великим государем. Тогда Никон заявил, что не желает быть патриархом "на Москве" и уехал в Воскресенский Новоиерусалимский монастырь на р. Истре. Он рассчитывал, что царь уступит, но ошибся. Напротив, от патриарха потребовали сложить полномочия, чтобы можно было избрать нового главу церкви. Никон ответил, что не отказывался от сана патриарха, а не желал быть патриархом лишь "на Москве".
Отстранить патриарха не мог ни царь, ни церковный собор. Только в 1666 г. в Москве состоялся церковный собор с участием двух вселенских патриархов - антиохийского и александрийского. Собор поддержал царя и лишил Никона патриаршего сана. Никон был заключен в монастырскую тюрьму, где умер в 1681 г.
Разрешение "дела Никона" в пользу светской власти означало, что церковь не могла впредь вмешиваться в государственные дела. С этого времени начался процесс подчинения церкви государству, который завершился при Петре I ликвидацией патриаршества, созданием Святейшего Синода во главе со светским чиновником и превращением Русской Православной церкви в государственную церковь.
На что следует обратить внимание при ответе:
Необходимость церковной реформы в середине XVII в. с точки зрения установления единообразия богослужения.
Стремление светской и церковной властей провести исправление книг и обрядов по греческим образцам ради укрепления ведущей роли Московского государства в православном мире.
Сочетание социальных и сугубо религиозных мотивов в возникновении старообрядчества.
Консервативный характер идеологии раскола.
Противостояние Никона с Алексеем Михайловичем является последним открытым конфликтом церкви с государственной властью, после которого речь идет лишь о степени подчиненности церкви светским властям.
О соловецком восстании следует говорить также в связи с темой 26 "Народные восстания в России в XVII в.".
Церковный раскол – одно из самых трагичных, уродливых и болезненных явлений в истории Церкви, которое стало следствием этого забвения, оскудения любви между братьями во Христе. Сегодня мы немного поговорим о нём.
«Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви,- то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы», – писал коринфянам апостол Павел, наставляя их в главном законе христианской жизни, законе Любви к Богу и другим людям.
К несчастью, не все члены Церкви и далеко не всегда помнили эти слова и переживали их своей внутренней жизнью. Следствием этого забвения, оскудения любви между братьями во Христе, стало одно из самых трагичных, уродливых и болезненных явлений в истории Церкви, именуемое церковным расколом. Сегодня мы немного поговорим о нём.
Что такое раскол
Церковный раскол (греч. «схизма») – одна из самых непростых тем для обсуждения. Даже терминологически. Изначально расколом называли всякое разобщение в Церкви: и возникновение новой еретической группы, и прекращение евхаристического общения между епископскими кафедрами, и простые ссоры внутри общины между, например, епископом и несколькими священниками.
Несколько позже термин «раскол» приобрёл современное значение. Так стали называть прекращение молитвенного и евхаристического общения между Поместными Церквями (или общинами внутри одной из них), вызванное не искажением догматического учения в одной из них, а накопившимися обрядовыми и культурными различиями, а также разладом между священноначалием.
В еретических группах искажено само представление о Боге, извращено оставленное нам апостолами Священное Предание (и Священное Писание – как его часть). Поэтому, сколь бы не была велика еретическая секта, она отпадает от церковного единства и лишается благодати. При этом сама Церковь остаётся единой и истинной.
С расколом всё заметно сложнее. Поскольку разногласия и прекращение молитвенного общения могут случиться на почве банального буйства страстей в душах отдельных иерархов, впавшие в раскол Церкви или общины не перестают быть частью единой Церкви Христовой. Раскол может закончиться или ещё более глубоким нарушение внутренней жизни одной из Церквей с последующим искажением в ней догматики и нравственности (и тогда она превращается в еретическую секту) или примирением и восстановлением общения – «уврачеванием».
Однако даже простое нарушение церковного единства и молитвенного общения является великим злом и затевающие его совершают страшный грех, а на преодоление некоторых расколов могут уйти десятки, если не сотни лет.
Новацианский раскол
Это первый раскол в Церкви, который случился в III веке. «Новацианским» он был назван по имени возглавившего его диакона Новациана, который принадлежал к Римской Церкви.
Начало IV столетия ознаменовалось окончанием гонений на Церковь со стороны властей Римской империи, но несколько последних гонений, в частности Диоклетианово, были наиболее продолжительными и жуткими. Многие схваченные христиане не выдержали пыток или были так устрашены ими, что отреклись от веры и принесли жертву идолам.
Карфагенский епископ Киприан и Римский папа Корнилий проявили милость к тем членам Церкви, которые по малодушию произнесли отречение, и своей епископской властью стали принимать многих из них обратно в общину.
Против решения папы Корнилия восстал диакон Новациан, который провозгласил себя антипапой. Он заявил, что правом принимать «падших» обладают только исповедники – те, кто претерпел гонения, не отрёкся от веры, но по тем или иным причинам выжил, то есть не стал мучеником. Самопровозглашённый епископ был поддержан несколькими представителями духовенства и многими мирянами, которых увёл от церковного единства.
По учению Новациана, Церковь – это общество святых и все падшие и совершившие смертные грехи после крещения должны быть извергаемы из неё и ни в каком случае не могут быть принимаемы обратно. Церковь не может прощать тяжких грешников, чтобы самой не сделаться нечистой. Учение было осуждено Римским папой Корнилием, Карфагенским епископом Киприаном и архиепископом Александрии Дионисием. Позже против подобного образа мыслей выступили отцы Первого Вселенского собора.
Акакианская схизма
Этот раскол между Константинопольской и Римской Церквями произошел в 484 году, длился 35 лет, и стал предвестником раскола 1054 года.
Решения Четвёртого Вселенского собора (Халкидонского) вызвали продолжительную «монофизитскую смуту». Монофизиты неграмотные монахи, следовавшие за монофизитскими иерархами, захватили Александрию, Антиохию и Иерусалим, изгнав оттуда епископов-халкидонитов.
Стремясь привести жителей Римской империи к согласию и единству в вере, император Зенон и Констатнипольский патриарх Акакий разработали компромиссную вероучительную формулу, формулировки которой могли быть истолкованы двойственно и, казалось, примеряли еретиков-монофизитов с Церковью.
Римский папа Феликс II был против политики искажения истин Православия, даже ради достижения. Он потребовал от Акакия прибыть на собор в Рим, чтобы дать объяснения по рассылаемому ими с императором документу.
В ответ на отказ Акакия и подкуп им папских легатов, Феликс II в июле 484 на поместном соборе в Риме отлучил Акакия от Церкви, а тот, в свою очередь, отлучил от Церкви папу Феликса.
Взаимное отлучение поддерживалось обеими сторонами 35 лет, пока не было преодолено в 519 году усилиями патриарха Иоанна II и папы Гормизды.
Великий раскол 1054 года
Эта схизма стала самой крупной в истории Церкви и не преодолена до сих пор, хотя с момента разрыва отношений межу Римской Церковью и четырьмя Патриархатами Востока прошла почти 1000 лет.
Разногласия, послужившие причиной Великого раскола, накапливались несколько веков и имели культурный, политический, богословский и обрядовый характер.
На Востоке говорили и писали на греческом, в то время как на Западе в ходу была латынь. Многие термины в двух языках различались оттенками значений, что очень часто служило причиной недопонимания и даже вражды во время многочисленных богословских споров и пытавшихся решить их Вселенских соборов.
В течение нескольких веков авторитетные церковные центры в Галлии (Арль) и Северной Африке (Карфаген) были уничтожены варварами и римские папы остались единственной наиболее авторитетной из древних епископских кафедр на Западе. Постепенно сознание своего исключительного положения на Западе бывшей Римской империи, мистическое убеждение в том, что они являются «преемниками апостола Петра» и стремление распространить своё влияние за пределы Римской Церкви привело пап к формированию учения о примате.
Согласно новой доктрине, римские понтифики стали претендовать на единоличную высшую власть в Церкви, с чем не могли согласиться патриархи Востока, которые придерживались древней церковной практики соборного решения всех важных вопросов.
Богословское разногласие на момент разрыва общения было всего одно – принятое на Западе добавление к Символу веры – «филиокве». Одно единственное слово, когда-то самочинно добавленное в молитву испанскими епископами в борьбе с арианами, полностью меняло порядок отношений Лиц Святой Троицы между собой и очень смущало епископов Востока.
Наконец, был и целый ряд обрядовых различий, наиболее бросавшихся в глаза непосвящённому. Греческое духовенство носило бороды, а латинское гладко брилось и стригло волосы под «терновый венец». На Востоке священники могли создавать семьи, а на Западе практиковалось обязательное безбрачие. Греки для евхаристии (причащения) использовали квасной хлеб, а латиняне пресный. На Западе употребляли в пищу удавленину и постились в субботы Великого поста, чего не делали на Востоке. Существовали и другие различия.
Противоречия обострились в 1053 году, когда Константинопольский патриарх Михаил Керуларий узнал, что греческий обряд на Юге Италии вытесняется латинским. В ответ Керуларий закрыл все храмы латинского обряда в Константинополе и поручил архиепископу болгарскому Льву Охридскому составить послание против латинян, в котором порицались бы различные элементы латинского обряда.
В ответ кардинал Гумберт Сильва-Кандидский написал сочинение «Диалог», в котором защищал латинские обряды и порицал греческие. В свою очередь святой Никита Стифат создал трактат «Антидиалог», или «Слово об опресноках, субботнем посте и браке иереев» против труда Гумберта, а патриарх Михаил закрыл все латинские храмы в Константинополе.
Тогда папа римский Лев IX послал в Константинополь легатов во главе с кардиналом Гумбертом. С ним папа направил патриарху Михаилу послание, которое в обоснование папских притязаний на полноту власти в Церкви содержало пространные извлечения из поддельного документа, известного как «Константинов дар».
Патриарх отверг папские притязания на верховную власть в Церкви, и обозлённые легаты бросили на престол Святой Софии буллу, предающую патриарха анафеме. В свою очередь, патриарх Михаил также отлучил от Церкви легатов и папу, который к тому времени уже скончался, но это ничего не значило – разрыв общения принял официальный характер.
Подобные расколы, например Акакианская схизма, уже случались ранее, и никто не думал, что Великий раскол окажется столь продолжительным. Однако с течением времени Запад всё больше уклонялся от чистоты Христова учения в собственные нравственные и догматические измышления, что постепенно углубило раскол до ереси.
К «филиокве» были добавлены новые догматы о непогрешимости папы и непорочном зачатии Девы Марии. Нравственность Запада также ещё более исказилась. Помимо учения о папском верховенстве была придумана доктрина священной войны с неверными, вследствие которой духовенство и монахи взяли в руки оружие.
Также Римская Церковь предпринимала попытки насильственного подчинения Восточных Церквей власти папы, насаждения на Востоке параллельной латинской иерархии, заключения разнообразных уний и активного прозелитизма на канонической территории Восточных Церквей.
Наконец, не только священники, но и высшие иерархи Римской Церкви стали нарушать собственные обеты безбрачия. Ярким примером «непогрешимости» римских понтификов стала жизнь папы Александра VI Борджиа.
Остроты расколу добавляет то, что Римская Церковь, оставшаяся единственной наиболее авторитетной кафедрой на Западе, влияла практически на всю Западную Европу, Северную Африку и колонии, образованные западноевропейскими государствами. А древние Восточные Патриархаты долгие века находились под владычеством турок, уничтожавших и угнетавших православных. Поэтому, католиков количественно значительно больше, чем православных христиан во всех Поместных Церквях вместе взятых и у незнакомых с проблемой людей складывается впечатление, что это православные находятся в расколе со своим духовным монархом – папой.
Сегодня Поместные Православные Церкви сотрудничают с Римо-католической церковью по ряду вопросов. Например, в социальной и культурной сферах, однако по-прежнему не имеют молитвенного общения. Уврачевание этого раскола возможно только в случае отказа католиков от выработанных ими вне соборного единства догматов и отказа от учения о верховенстве власти папы во всей Церкви. К сожалению, такой шаг Римской Церкви представляется маловероятным…
Старообрядческий раскол
Эта схизма произошла в Русской Православной Церкви в 1650-60-е годы вследствие церковных реформ патриарха Никона.
В те времена богослужебные книги переписывались вручную и, с течением времени, в них накапливались ошибки, которые требовалось исправить. Помимо книжной справы, патриарх желал унифицировать церковные обряды, богослужебные уставы, каноны иконописи и т.п. В качестве образца Никон избрал современные ему греческие практики и церковные книги, а для проведения книжной справы пригласил ряд греческих учёных и переписчиков.
Патриарх Никон имел сильнее влияние на царя Алексея Михайловича и был человеком весьма властным и гордым. Проводя реформу, Никон предпочитал не объяснять оппонентам свои действия и побудительные мотивы, а подавлять любые возражения при помощи патриаршего авторитета и, как это принято говорить сегодня, «административного ресурса» – поддержки царя.
В 1654 году патриарх устроил Собор иерархов, на котором в результате давления на участников добился разрешения провести «книжную справу по древним рукописям греческим и славянским». Однако равнение шло не на старые образцы, а на современную греческую практику.
В 1656 году патриарх созвал в Москве новый Собор, на котором все крестящиеся двумя перстами были объявлены еретиками, отлучены от Отца, Сына и Святого Духа и торжественно преданы анафеме в Неделю Православия.
Нетерпимость патриарха вызвала раскол в обществе. Против Церковной реформы и в защиту старых обрядов восстали широкие народные массы, многие представители знати. Вождями религиозного протестного движения стали некоторые известные священнослужители: протопоп Аввакум, протопопы Лонгин Муромский и Даниил Костромской, священник Лазарь Романовский, священник Никита Добрынин, по прозвищу Пустосвят, а также дьякон Фёдор и инок Епифаний. Ряд монастырей заявил о своём неповиновении властям и затворил ворота перед царскими чиновниками.
Старообрядческие проповедники также не стали «невинными овечками». Многие из них объезжали города и селения страны (в особенности на Севере), проповедуя состоявшийся приход Антихриста в мир и самосожжение, как способ сохранить душевную чистоту. Многие представители простого народа следовали их советам и совершали самоубийство – сжигали или погребали себя заживо вместе с детьми.
Царь Алексей Михайлович не желал подобных нестроений ни в Церкви, ни в своём государстве. Он предложил патриарху сложить с себя сан. Оскорблённый Никон уехал в Ново-Иерусалимский монастырь и был на соборе 1667 года низложен под предлогом самовольного оставления кафедры. При этом анафема старообрядцам была подтверждена и санкционированы их дальнейшие преследования со стороны властей, что закрепило раскол.
Позже правительство неоднократно пыталось найти пути примирения между Русской Православной Церковью, последовавшей реформа и старообрядцами. Но это было сложно сделать, поскольку сами старообрядцы очень быстро распались на целый ряд разнообразных по учению групп и течений, многие из которых даже отказались от церковной иерархии.
В конце 1790-х годов было учреждено Единоверие. Сохранившим иерархию старообрядцам – «поповцам» было разрешено создание старообрядческих приходов и отправление богослужений по старым обрядам в случае, если они признают главенство патриарха и становятся частью Русской Православной Церкви. Позже правительство и церковные иерархи предпринимают множество усилий по привлечению в Единоверие новых старообрядческих общин.
Наконец, в 1926 году Священным Синодом, а в 1971 году Поместным собором Русской Православной Церкви со старообрядцев были сняты анафемы, старые обряды были признаны равно спасительными. Также Церковь принесла покаяние и извинения старообрядцам за насилие, причинённое им ранее в попытках заставить принять реформу.
С этого момента старообрядческий раскол, в лице единоверческих общин, считается уврачёванным, хотя в России существует также отдельная Старообрядческая церковь и множество придерживающихся старых обрядов религиозных групп различного толка.
Вконтакте
